«Мне известно, что в Париже уже сидят восемь представителей от Беларуси с какими-то полномочиями. Что это за представители?»
На самом деле слухи о каких-то мифических белорусских делегатах были отголоском целого ряда событий. Еще в начале 1919 г. в Одессе бывший председатель Гродненского губернского центрального комитета объединенных общественных организаций Александр Баханович объявил о создании временного краевого правительства Беларуси и провозгласил себя главой Директории. Позже А. Луцкевич так писал по этому поводу:
«Воспользовавшись отсутствием какой-либо связи с родиной, Баханович объявил местным белорусским организациям, что будто бы Рада республики и правительство в Минске разогнаны немцами, зато в Слониме прошел новый “Всебелорусский съезд”, который и выбрал “директорию” из пяти человек, а самого Бахановича назначил ее главой. Последний даже успел связаться с генералом А. Деникиным и получить небольшую денежную поддержку, прежде чем авантюра раскрылась».[104]
Следом уже польский комиссар в Гродно С. Ивановский составляет открытое письмо от имени несуществующей Белорусской краевой народной рады. В качестве подставных фигур он использует бывшего члена Рады БНР Казимира Цвирко-Годыцкого и командира одной из рот белорусского полка полковника А. Янсона. Прибыв в Варшаву, они вручили премьер-министру Польши И. Падеревскому мемориал, в котором по поручению прошедшего якобы в Новогрудке тайного съезда просили об объединении Беларуси с… Польшей.[105] Сам по себе тот факт, что представитель польского правительства, возможно, с ведома своего руководства, считал допустимым подобный шаг, является довольно красноречивым показателем отношения польской стороны к потенциальному партнеру, каким все еще оставалось правительство БНР.
Тем временем в середине марта 1919 г. Рада министров БНР собирается в полном составе — А. Луцкевич, А. Цвикевич, Л. Заяц, В. Захарко, А. Смолич и К. Терещенко, буквально накануне занявший пост министра внутренних дел.[106] Одним из результатов пребывания правительства в Гродно стала попытка создания на занятой поляками и большевиками территории Беларуси системы временных административных органов. В качестве координационного центра белорусских политических и общественных организаций на территории Гродненской губернии должна была выступать созданная накануне явочным порядком Центральная белорусская рада Гродненщины во главе с П. Алексюком, которой отводилась роль Губернского комиссариата при Раде министров БНР. Образованный заочно из членов Виленской Рады Виленский комиссариат возглавил Иван Луцкевич. Причем эту работу следовало сохранять в тайне, в том числе и от большей части белорусских деятелей. Кроме того, все так же в условиях строжайшей секретности в Минск и Смоленск для координации работы с местными белорусами отправляется в роли специального курьера Андрей Якубецкий.
Кроме всего прочего, кредит повлиял на расстановку сил внутри белорусского движения и в первую очередь на отношения между главой правительства БНР и министром белорусских дел Литвы. Позднее Василь Захарко отмечал:
«Когда в конце марта 1919 г. я вернулся из-за границы в Гродно, то обнаружил там такую грязь, что обидно и совестно было смотреть. Это была сплошная безрассудная грызня и пакость А. Луцкевича, П. Алексюка и их сторонников, с одной стороны, и И. Воронко и его сторонников, с другой… Безусловно, Воронко совершил массу ошибок, однако он успел сделать и много хорошего. С другой стороны, я увидел, что в Гродно были перенесены политическими противниками Воронко старые минский и киевский конфликты, довольно некрасивые. Теперь противники в чем только его не обвиняли: и что он немецкий шпион, и что литовский чиновник, продавшийся Литве, и т. д. Поэтому заключенное Виленской радой соглашение с Тарибой стало тем, чем и должно было стать, — хаосом, в котором не смогли бы разобраться не только простые смертные, но и сами его творцы…»
Тогда же литовские власти назначают командиром формирующегося в Гродно полка К. Езовитова. Но тот, прежде чем принять литовское предложение, официально обращается за разрешением… к белорусскому премьеру:
«Довожу об этом до Вашего сведения, прошу ответить, не имеете ли Вы каких-либо возражений».
Это было не только признание полномочий правительства БНР, но и выражение определенных приоритетов.[107]
104
В состав «директории» вошли А. Баханович, С. Иловайский, П. Евреинов, П. Минков и Г. Бондарук. Александр Баханович, скорее всего, был родом из местечка Озеры под Гродно. Закончив Виленское пехотное училище, дослужился до поручика инженерных войск в составе Первого Сибирского полка. Его склонность к авантюрам проявилась еще в годы русско-японской войны. В Первую мировую войну создает Гродненский войсковой союз, а после большевистского переворота возглавляет Центральный комитет объединенных общественных организаций Гродненской губернии. Летом 1918 г. он получил полномочия от Виленского Белорусского национального комитета на ведение переговоров с советскими и немецкими властями относительно возвращения беженцев в западные губернии. Тогда же он переезжает в Киев, где присоединяется к Киевскому Совещанию белорусских политических деятелей — организации офицеров монархистского направления. Здесь, в Киеве, Баханович вступает в конфликт с представителями БНР — А. Цвикевичем и М. Довнар-Запольским, которых настоятельно требует «изъять из “высоких сфер”». В конце 1918 г. он перебирается из Киева в Одессу, где пытается в качестве представителя от Беларуси получить от французкого командования пропуск на мирный конгресс в Париже.
105
Позже этот документ дал возможность И. Падеревскому поставить под сомнение полномочия прибывшей на Парижскую мирную конференцию белорусской делегации, а один из лидеров эндеков С. Грабский на заседании польского Сейма 3 апреля 1919 г. заявил, будто белорусы прислали петицию с 70 тыс. подписей от имени почти 400 тыс. человек с просьбой о присоединении к Польше. У этой истории было и продолжение. После возвращения в Гродно К. Цвирко-Годыцкий был арестован по распоряжению местных белорусских властей и заключен в тюрьму. Во время его этапирования в сопровождении белорусского эскадрона на городской вокзал, откуда его должны были перевезти в Ковно, местный отряд ПОВ предпринял попытку отбить Цвирко-Годыцкого, в результате чего один из нападавших погиб. Но самое любопытное, что прошедший в конце года в Ковно суд К. Цвирко-Годыцкого оправдал.
106
Едва ли не самым главным вопросом на совместном заседании было распределение украинского кредита. Учитывая катастрофическое финансовое положение почти всех членов правительства, была составлена «Исходящая ведомость на выплату пенсии и суточных Совету народных министров БНР», согласно которой каждый из членов кабинета министров получил выплаты за последние пять лет.
107
Кроме того, А. Луцкевич утвердил, пускай и чисто формально, предложенные К. Езовитовым образцы военной формы. А вскоре полк получил официальное название 1-го белорусского гродненского полка пехоты.