В последующие десять лет эту нишу заняла газета «Наша ніва», в которой и были сформулированы основные постулаты белорусской национальной идеи. Издание значительно расширило ряды адептов национального возрождения, объединив различных по своему социальному статусу авторов и читателей, а количество корреспондентов с момента основания издания увеличилось в несколько раз, достигнув около четырехсот человек.[11] Возможно, в масштабах империи эти достижения имели микроскопическое значение, но для белорусского общества они стали важным шагом на пути к «идеологической отчизне». Кроме того, выбор в пользу культурно-просветительской деятельности во многом позволил зарождавшемуся белорусскому движению избежать открытой конфронтации с властями.[12]
Тот же А. Луцкевич одним из главных достижений «Нашай нівы» считал распространение среди белорусских учителей идеи о необходимости образования на родном языке. Проблема, однако, заключалась в том, что сами учителя активно поддерживали ассимиляционную политику властей. Позже Полута Бодунова так объясняла это явление:
«Запуганным учителям казалось, что введение белорусского языка в школах совершенно оторвет Белоруссию от России и, предоставленная самой себе, Белоруссия в силу своей политической неорганизованности отойдет вновь к Польше».
В этом смысле учителя мало отличались от белорусских крестьян, которые воспринимали белорусских деятелей как разрушителей существующего порядка вещей.[13]
Еще одним общественным институтом, включившимся в процесс белорусского нациообразования, становится католический костел. Это было не случайно, так как грамотность среди католиков на территории Беларуси была в два раза выше, чем среди православных. Уже с 1907 г. белорусский язык был формально легализован в костеле, хотя на практике там фактически не использовался. Кроме того, с конфессиональной принадлежностью напрямую был связан и выбор алфавита.
Зачинателями католического течения в белорусском движении стали слушатели и бывшие выпускники Петербургской митрополитарной католической духовной академии. Огромную роль в национальном становлении молодых католических клириков сыграл заведующий библиотекой митрополитарной академии, профессор Бронислав Эпимах-Шипило. В 1913 г. с благословения римского понтифика Пия X и при финансовой поддержке Магдалены Радзивилл в Вильно начал издаваться на белорусском языке католический еженедельник «Беларус» (Bietarus).
Альтернативным вариантом формирования белорусского национального самосознания «на началах русской государственности» стало созданное в 1908 г. «Белорусское общество» во главе с И. Солоневичем и П. Коронкевичем (оба они работали в управлении Полесских железных дорог в Вильно). Идеологи общества, хотя и признавали необходимость политической самостоятельности белорусов в рамках империи, упрекали редакцию «Нашай нівы» в том, что своими публикациями она навлекает на все движение обвинения в сепаратизме.[14]
Напротив, местные «кресовые» поляки оказались куда более прагматичными в белорусском вопросе, чем центральная власть. Белорусизация рассматривалась ими как способ противодействия влиянию российской армии и школы, но лишь в отношении православной части населения. Не случайно в своей докладной записке минский губернатор А. Гире в конце января 1914 г. писал:
«Исход национально-культурной борьбы зависит не от исторических прав той или иной народности, не от численного превосходства той или иной из борющихся национальностей, а от того, на чьей стороне превосходство в культурном и экономическом отношениях. Превосходство это до настоящего времени было и теперь остается на стороне элемента польского».[15]
И все же, в отличие от «западнорусизма» и «краёвой идеи», выполнявших идеологическую функцию «тутэйшасці», белорусское движение выступало как самостоятельный национальный проект, даже несмотря на то что братья Луцкевичи фактически присоединяются к «краёвому» движению, положив начало двум новым издательским проектам — «Вечерняя газета» и «Курьер крайовы» (Kurjerkrajowy). Кроме того, виленские белорусы являлись членами тайных масонских организаций. Но все это было только попытками выйти за рамки когда-то выбранного пути культурного строительства. А. Власов, долгое время работавший редактором «Нашай нівы», писал:
11
Редакция «Нашай нівы» по будням превращалась в школу и читальню, где среди прочего продвигались идеи неоунии. Кроме того, одновременно с появлением первой национальной газеты с интервалом в несколько лет начинают свою деятельность издательские товарищества «Загляне сонца і ў наша ваконца», «Мінчук», «Беларускае выдавецкае таварыства», которые формируют рынок национальной печатной продукции.
12
Хотя отдельные белорусские деятели подвергались арестам, это было связано в первую очередь с их политическими, а не собственно национальными взглядами.
14
Сами центральные власти оказались не в состоянии предложить свой собственный вариант идентичности, который был бы способен динамично развиваться в условиях гетерогенности региона и кризиса традиционалистских представлений о «народности».
15
«Крупным недостатком окраинной политики, — добавлял далее губернатор, — было неумение использовать тот богатый и благодарный этнографический материал, который представляет собой белорусское племя…при внимательном к нему отношении со стороны правительства и при умении использовать его в национально-государственных целях могло бы выделить из своей среды крупные культурные силы».