Белорусский областной комитет также выступил с инициативой созыва Всебелорусского съезда, а сам Е. Канчер провел ряд встреч с большевистским руководством, пообещав «строить белорусское советское социалистическое государство в составе РСФСР». Он заверил В. Ленина в том, что для комитета провозглашение республики — это всего лишь плацдарм, чтобы развязать себе руки для немедленных наступательных действий и «продвижения [революции] в Польшу, Германию, Францию и далее в глубь Европы». При этом он особенно подчеркивал, что о независимости вопрос даже не ставится, так как этого не желает народ.[37]
В итоге было решено, что съезд созывается совместно Белорусским областным комитетом и Великой белорусской радой. Открытым оставался вопрос о дате его проведения. Каждая из сторон надеялась выиграть время и получить решающее преимущество.[38]
Но тут Великая белорусская рада потерпела первое поражение. На назначенную дату 5 декабря в Минск прибыло всего около трехсот из ожидаемых девятисот делегатов. Поэтому вместо намеченного открытия съезда в минском городском театре под председательством С. Рак-Михайловского прошло «частное заседание членов Всебелорусского съезда».[39] К вечеру следующего дня собралось уже чуть более половины делегатов. Белорусский областной комитет тем временем настаивал на том, чтобы подождать с началом съезда еще неделю, что дало бы ему возможность мобилизовать как можно больше своих членов.[40]
Наконец 7 декабря съезд официально приступил к работе. С. Рак-Михайловский начал свое выступление в минском городском театре:
«Народ Белорусский! Мне выпала высокая честь открыть этот съезд. За вашими плечами я вижу всю Беларусь. Она стоит перед нами истерзанная, полная грусти и надежды. По ее исхудалым щекам текут слезы. Белорусы! Вы пришли сюда сказать свое слово. Работайте же на благо своего народа».
Последний его возглас: «Да здравствует вольная Беларусь!» — заглушили звуки «Марсельезы».[41]
С приветственной речью от имени Великой белорусской рады выступил П. Алексюк:
«Первым нашим долгом является почтить минутой молчания всех, кто положил свою жизнь за свободу белорусского народа».
На этих словах все присутствующие встали со своих мест.
«Беларусь поделена, и по ту сторону окопов остались белорусы. Скажем же им, что мы придем за ними. Много белорусских могил выросло за последние годы. Именем этих могил заклинаю вас, Сыны Беларуси, сплотиться в дружную нацию. Я верю, что ты, Беларусь, постоишь за себя. Так строй же свою жизнь, Белорус! Да здравствует Вольная и Свободная демократическая Белорусская Республика!»
Следом съезд приветствовали К. Езовитов от имени Центральной военной рады и А. Цвикевич от имени белорусов-беженцев. А. Цвикевич сказал:
«Беженцы пролили много слез, а свой путь отметили могилами. Дети оставлены без матерей, жены разлучены с мужьями. Горе беженцев — это и есть та жертва на алтарь общей матери-России, которая ни с чем не может быть сравнима».
Взявший слово директор учительской семинарии Шестов пожелал, чтобы все в крае — и дети, и взрослые — учились на родном белорусском языке, а сама Беларусь дождалась открытия университетов и собственной Академии наук. Р. Островский приветствовал съезд от имени слуцкой белорусской гимназии, Фальский — от имени белорусских социал-демократов, И. Лёсик — от имени редакции газеты «Вольная Беларусь». При этом собравшиеся устроили ему овации как «старому политическому деятелю и ссыльному». Каждый из выступавших хотел донести собравшимся свои насущные нужды: «Большевики идут куда не нужно. Они совершенно не заглядывают вперед»; «Мы пришли сюда, чтобы быть опорой белорусской власти»; «Здесь не должно быть партий и раскола. Мы должны действовать сообща и этим обеспечивать успех!»
Собравшиеся выбрали руководящие органы съезда — президиум, мандатную комиссию — и наметили общую повестку работы. Это, однако, вызвало очередной конфликт с представителями Белорусского областного комитета, а сам съезд оказался на грани срыва.
Тогда же произошел еще один примечательный инцидент. Слово взял представитель латышской секции при минском комитете Российской социал-демократической партии и по совместительству — нарком внутренних дел Западной области и фронта Людвиг Резовский. Он заявил о том, что «не должно быть деления на нации», после чего призвал снять со стены белорусский флаг. Эти слова большинство делегатов восприняли как вызов. Оратор под крики и шум был выдворен со сцены, после чего один за другим слово взяли целый ряд белорусских деятелей.
37
На вопрос, имеют ли белорусы свой язык для национализации школы и учреждений, Е. Канчер ответил, что «…среди учителей и белорусов восточной ориентации этот язык совершенно не популярен… школа и учреждения могут переходить на белорусский язык годами», но они в состоянии с таким же успехом укреплять и русский язык, «…если того желает народ». На что В. Ленин заметил: «Язык — дело не срочное, тем более что белорусы уже веками родятся и воспитываются в русской культуре».
38
Более того, представители Комитета, обратившись за помощью к Совнаркому, получили на организацию съезда 50 тыс. рублей, а также возможность пользоваться телеграфом и телефонной связью.
39
Была выбрана временная Рада съезда, в которую вошли Евгений Волкович (Краевое бюро), Александр Куссе-Тюз (Белорусский областной комитет), Николай Шимке (представитель почтовых служащих), Михаил Казимирчик (беженцев), Иосиф Лауданский (железнодорожников), Иосиф Василевич (Белорусская народная громада), Анатолий Бонч-Осмоловский (Исполнительная комиссия II белорусского съезда в Москве), Александр Мисюкевич (от Западного фронта), Роман Сущеня (от Совета солдатских и рабочих депутатов), Даниил Василевский (от уездных и губернских земств), Георгий Гаркевич (от волостных земств Минской губернии), Иван Ткаченко (от волостных земств Виленской губернии), Суминский (от белорусских народных социалистов), Томаш (Фома) Гриб (от Северного фронта), Осип Дыло (от Белорусской социалистической громады), Александр Шестов (от учителей), Аркадий Смолич (от Великой белорусской рады), Антон Грищанков (от волостных земств Смоленской губернии), Захарий Михаилов (от волостных земств Могилевской губернии), Кузьма Михайловский (от волостных земств Витебской губернии), Степан Потельский (от Юго-Западного фронта), Павел Алексюк (от Войсковой центральной рады). Всего в Раде съезда были представлены двадцать четыре различные организации. Тем не менее прозвучавшее предложение о кооптации в Раду съезда представителей небелорусских партий было категорически отклонено.
40
На первое заседание прибыло 459 делегатов: 242 — от гражданских организаций (216 с правом решающего голоса, из них почти половина — представители волостей, и 26 — с совещательным) и 217 — от армии (167 делегатов с решающим голосом и 50 с совещательным). Предполагалось организовать работу по нескольким секциям: политическо-национальной, аграрной, экономическо-финансовой, культурно-просветительной, по организации временной власти, государственно-правовую, секцию по вопросам организации национальной армии и беженскую. К основным вопросам государственно-правовой секции были отнесены: автономия Беларуси и федеративный строй Российской республики, права и свободы белорусского народа и национальных меньшинств края, созыв краевого учредительного собрания Беларуси.
41
Выступления следующих ораторов перемежались исполнением «Ад веку мы спалі», «А хто там ідзе» и «Кроў нашу льюць даўно уж каты».