я. Джек, в тайне боявшийся таких заведений, не верил словоохотливому врачу ни на йоту. Но в палате было действительно уютно. Боб, обладавший немалым опытом общения с женским полом сразу это отметил. Девушка сидела в кресле и неотрывно смотрела в окно. Её голова покоилась на расшитой кружевами подушечке, ноги были укутаны толстенным домотканым пледом, а на кровати валялись пяльцы с весьма искусной вышивкой. Боб осторожно приблизился и тронул девушку за плечо: - Фелиция, здравствуйте! Но девушка даже не шелохнулась. Зато поднял голову доселе незамеченный полицейскими пёс. Рыжий спаниель, почти сливающийся с пледом насторожённо уставился на непрошеных гостей. - Ого! У ваших пациентов и животные имеются? - Боб присел и осторожно погладил собаку. - В определённых случаях это приносит пользу, потому администрация идёт навстречу. А этот пёс жил в их семье с самого дня рождения Фелиции. Как я уже говорил, у девушки тяжёлая форма аутизма. А потому даже ко псу внешне она равнодушна. - Внешне? То есть вы хотите сказать... - Джек запнулся в попытке сформулировать мысль. - На регулярных психограммах отлично видно, что доля положительных эмоций так или иначе привнесённых собакой просто колоссальна. - Ясно. Скажите, а как она общалась с братом? - Никак. - Совсем? - Совсем. Но в редкие моменты посещения брат радовал её куда больше собаки. Могу вам это документально подтвердить. - Не сомневаюсь. Но нам от вас нужно лишь получить карту больной и последние психограммы. - Без проблем. Извольте пройти за мной... *** После того, как сыщики отвезли в НИИ информационных сред диск с данными Фелиции Шредер, им пришлось пять часов торчать в коридоре, ожидая решения учёного совета. Наконец двери отворились, и осоловелым полицейским было тожественно сообщено, что вероятность успешного воссоздания личности составит не менее восьмидесяти процентов. - А что будет, если выпадут оставшиеся двадцать? - поинтересовался не особо обрадованный Джек. - Ваш клиент будет умственно неполноценным. Вероятнее всего, это будет касаться коммуникативных аспектов. - Да, и чёрт с ним! - устало выплеснул Боб, - Кому какое дело до этого смертника? Выслушав вечером доклад, комиссар высказался ещё конкретнее: - Если этот урод станет полоумным, это будет наиболее правильно. Точка! *** Смеркалось. Боб с Джеком сидели в прибрежном ресторанчике. Огромная открытая веранда как нельзя лучше подходила для вечернего блаженства истомлённых душ. Неискушённый посещениями подобных заведений Джек блаженствовал. Его душу посетила всё реже и реже гостившая в этом мире гармония. Великолепный коктейль из тёплого вечера, тихого плеска волн, неторопливого говора посетителей и вкуснейшей еды очень быстро ввёл сотрудника технического отдела в состояние абсолютного счастья. Этому, наверное, не могло помешать ничто на свете. Ни удар цунами, ни врыв оголтелых террористов... Не мешал этому и непрекращающийся поток пошлых шуток Боба. Джек был в паре шагов от нирваны. Поймав себя на этой мысли, Джек улыбнулся ещё шире. Боб не замечал состояния друга и продолжал что-то рассказывать. Поднявшийся в крови градус алкоголя то и дело вызывал активную жестикуляцию. Боб размахивал руками, тормошил Джека и рисовал в воздухе одному ему ведомые полотна. Но в какой-то момент переутомлённый организм сжёг предохранитель, и Боб откинулся на спинку плетёного кресла. Джек мельком глянул на уснувшего приятеля и потянулся к бокалу. Но донести янтарный напиток до рта ему было не суждено. С другого конца ресторана на него смотрел изумрудный глаз. Это был не просто взгляд, коим люди пялятся друг на дружку ежедневно. Этот взгляд пробивал задымлённое пространство шумной веранды как маяк пронзает адскую ночную бурю. С каждой секундой Джек всё глубже тонул в этой зелёной бездне, пока обладательница невероятного взора не засмеялась и не отбросила длинную чёлку платиновых волос. Когда же на Джека уставились сразу два смеющихся огонька, он не выдержал. Что было дальше, он помнил смутно. Он что-то говорил, танцевал, куда-то шёл... Всё вокруг потеряло смысл, всё обесценилось. Существовала только Она. Неизбалованный женским вниманием Джек готов был дать голову на отсечение, что её тихий завораживающий голос способен залечивать огнестрельные раны, а рубиновые губы нежнее самых тонких розовых лепестков... Ночь пролетела в одно мгновение. Всё ещё ощущая на губах поцелуй, Джек проводил взглядом уносящий Марту автобус. Затем осторожно сложил драгоценную бумажку с телефонным номером, спрятал её в бумажник и только потом вспомнил о Бобе... *** Следующий день стал для Джека настоящим испытанием на прочность. Изо всех сил глуша похмелье, он мотался по городу. Сперва шеф погнал его в НИИ, где требовалось лично придать ускорение работам яйцеголовых. Потом пришлось лететь в министерство юстиции и выбивать кучу согласований, утверждений и решений. Джек взмок как скаковая лошадь и на обеде забежал в управление, сбросил пиджак, натянул свежую рубашку и снова ринулся утрясать все формальности по восстановлению новой личности Ральфа Шредера. Часы уже давно пробили шесть, когда измученный Джек Хоуп припарковался на стоянке полицейского управления. С трудом сдвинув тяжеленную дверь, прошаркал в вестибюль, не обратив внимания на козырнувшего дежурного, добрался до автомата с газировкой. Первая бутылка была вылита прямо на макушку, вторая крупными глотками отправилась в желудок. Джек зычно икнул и поплёлся в свой кабинет. Только усевшись на свой любимый потёртый стул, Джек сумел вернуть мыслям привычную скорость течения. И тут же в голове вспыхнуло: “Позвонить Марте!” Он схватил висящий на вешалке пиджак, но бумажника в кармане не было. Забывшись, Джек издал столь душераздирающий вопль, что через секунду прибежал из соседнего кабинета начальник отдела. Узнав в чём дело, сухопарый босс технического отдела коротко бросил: - Идиот! Приходил твой новый напарник. Сказал, что ты ему разрешил взять деньги. Да он и записку тебе оставил. На столе. Джек дрожащей рукой нашарил обрывок листа, на котором размашистым почерком было написано: “Взял твой бумажник. Срочно понадобились наличные. Вечером занесу. Боб”. Джек тут же вытряхнул мобильник и начал нервно набирать напарника. Но звонок неожиданно раздался в двух шагах. Джек поднял голову: Боб стоял в дверях. - Слушай, прости уж. У меня спёрли твой бумажник... Дальнейшее Джек уже не слушал. Ему было плевать на обстоятельства Боба, на его извинения и объяснения, на клятвенные заверения найти телефон Марты по полицейским каналам. Ибо внезапно проснувшаяся интуиция печально нашёптывала, что Марту найти не удастся. *** Потеря телефона Марты сказалась на Джеке куда сильнее, чем он сам мог предположить. Полицейский погрузился в такую глубокую депрессию, что совершенно перестал воспринимать окружающее. Ему было начхать на мнение друзей и коллег, не было дела до работы, и совершенно не заботило будущее. Любые, даже самые рьяные и сумасшедшие попытки Боба вытащить друга из бездны тоски оканчивались провалом. Джек не слушал заверений, что для розыска Марты были разосланы поисковые запросы во все полицейские департаменты страны. Он равнодушно воспринимал клятвы Боба, что поиски будут остановлены, лишь когда Марта будет предъявлена вживую. Джеку уже было всё равно. *** В день очистки и восстановления сознания Ральфа Шредера Джек пришёл на службу мрачный как тень. Он не обратил внимания на толкущихся в управлении телевизионщиков, равнодушно прошёл мимо сияющего медальками форменного мундира комиссара, безучастно выслушал тираду начальника отдела и плюхнулся на свой любимый стул. Монитор высветил какое-то сообщение. Джеку пришлось напрячься и вспомнить, что на него возложено осуществление мониторинга переноса сформированного по воспоминаниям Фелиции нового сознания Ральфа Шредера. Джек вздохнул, пальцы нехотя пробежались по клавиатуре. Тестовая проверка соединения прошла безупречно. И тут же из коридора донёсся зычный бас, требующий гробовой тишины. Трансляция национального телевидения началась. Миллионы зрителей заворожённо следили за приведением в исполнение необычного приговора. Джек отстранённо следил за процессом стирания личности самого страшного убийцы современности. Минуты бежали, график очистки памяти неуклонно повышался. Наконец дисплей высветил лаконичное “Стирание завершено”, и до слуха Джека донеслись воодушевлённые возгласы присутствующих на трансляции. Джек отвернулся от экрана и уставился в окно. Там шумело городское лето: кричали дети, спешили автомобили, сновали пешеходы. Равнодушное солнце безжалостно заливало всё вокруг, заставляя зевак прятаться куда только возможно. Буйная зелень шелестела в надежде на вечерний ливень... Неожиданно запела трель телефонного звонка. Джек, не глядя, нашарил трубку, буркнул приветствие. Услыхав в ответ незнакомую сбивчивую трескотню, он равнодушно положил трубку на стол и продолжил созерцание уличной суеты. Но в дверь просунулась голова дежурного: - Начинайте приём данных из клиники! Джек меланхолично вернулся к компьютеру, запустил процедуру приёма данных, но дисплей вспыхнул красным окошком: “Объект считывания не найден”. В голове тут же возник образ полутонной громады цифрового дистанционного считывателя пси-волн, который стоял через стенку от Фелиции. Возм