о городу. Сперва шеф погнал его в НИИ, где требовалось лично придать ускорение работам яйцеголовых. Потом пришлось лететь в министерство юстиции и выбивать кучу согласований, утверждений и решений. Джек взмок как скаковая лошадь и на обеде забежал в управление, сбросил пиджак, натянул свежую рубашку и снова ринулся утрясать все формальности по восстановлению новой личности Ральфа Шредера. Часы уже давно пробили шесть, когда измученный Джек Хоуп припарковался на стоянке полицейского управления. С трудом сдвинув тяжеленную дверь, прошаркал в вестибюль, не обратив внимания на козырнувшего дежурного, добрался до автомата с газировкой. Первая бутылка была вылита прямо на макушку, вторая крупными глотками отправилась в желудок. Джек зычно икнул и поплёлся в свой кабинет. Только усевшись на свой любимый потёртый стул, Джек сумел вернуть мыслям привычную скорость течения. И тут же в голове вспыхнуло: “Позвонить Марте!” Он схватил висящий на вешалке пиджак, но бумажника в кармане не было. Забывшись, Джек издал столь душераздирающий вопль, что через секунду прибежал из соседнего кабинета начальник отдела. Узнав в чём дело, сухопарый босс технического отдела коротко бросил: - Идиот! Приходил твой новый напарник. Сказал, что ты ему разрешил взять деньги. Да он и записку тебе оставил. На столе. Джек дрожащей рукой нашарил обрывок листа, на котором размашистым почерком было написано: “Взял твой бумажник. Срочно понадобились наличные. Вечером занесу. Боб”. Джек тут же вытряхнул мобильник и начал нервно набирать напарника. Но звонок неожиданно раздался в двух шагах. Джек поднял голову: Боб стоял в дверях. - Слушай, прости уж. У меня спёрли твой бумажник... Дальнейшее Джек уже не слушал. Ему было плевать на обстоятельства Боба, на его извинения и объяснения, на клятвенные заверения найти телефон Марты по полицейским каналам. Ибо внезапно проснувшаяся интуиция печально нашёптывала, что Марту найти не удастся. *** Потеря телефона Марты сказалась на Джеке куда сильнее, чем он сам мог предположить. Полицейский погрузился в такую глубокую депрессию, что совершенно перестал воспринимать окружающее. Ему было начхать на мнение друзей и коллег, не было дела до работы, и совершенно не заботило будущее. Любые, даже самые рьяные и сумасшедшие попытки Боба вытащить друга из бездны тоски оканчивались провалом. Джек не слушал заверений, что для розыска Марты были разосланы поисковые запросы во все полицейские департаменты страны. Он равнодушно воспринимал клятвы Боба, что поиски будут остановлены, лишь когда Марта будет предъявлена вживую. Джеку уже было всё равно. *** В день очистки и восстановления сознания Ральфа Шредера Джек пришёл на службу мрачный как тень. Он не обратил внимания на толкущихся в управлении телевизионщиков, равнодушно прошёл мимо сияющего медальками форменного мундира комиссара, безучастно выслушал тираду начальника отдела и плюхнулся на свой любимый стул. Монитор высветил какое-то сообщение. Джеку пришлось напрячься и вспомнить, что на него возложено осуществление мониторинга переноса сформированного по воспоминаниям Фелиции нового сознания Ральфа Шредера. Джек вздохнул, пальцы нехотя пробежались по клавиатуре. Тестовая проверка соединения прошла безупречно. И тут же из коридора донёсся зычный бас, требующий гробовой тишины. Трансляция национального телевидения началась. Миллионы зрителей заворожённо следили за приведением в исполнение необычного приговора. Джек отстранённо следил за процессом стирания личности самого страшного убийцы современности. Минуты бежали, график очистки памяти неуклонно повышался. Наконец дисплей высветил лаконичное “Стирание завершено”, и до слуха Джека донеслись воодушевлённые возгласы присутствующих на трансляции. Джек отвернулся от экрана и уставился в окно. Там шумело городское лето: кричали дети, спешили автомобили, сновали пешеходы. Равнодушное солнце безжалостно заливало всё вокруг, заставляя зевак прятаться куда только возможно. Буйная зелень шелестела в надежде на вечерний ливень... Неожиданно запела трель телефонного звонка. Джек, не глядя, нашарил трубку, буркнул приветствие. Услыхав в ответ незнакомую сбивчивую трескотню, он равнодушно положил трубку на стол и продолжил созерцание уличной суеты. Но в дверь просунулась голова дежурного: - Начинайте приём данных из клиники! Джек меланхолично вернулся к компьютеру, запустил процедуру приёма данных, но дисплей вспыхнул красным окошком: “Объект считывания не найден”. В голове тут же возник образ полутонной громады цифрового дистанционного считывателя пси-волн, который стоял через стенку от Фелиции. Возможность установки аппарата в её палате врачи категорически отвергли. А уж об использовании надёжного контактного считывателя не было и речи. Скорчив недовольную гримасу, Джек запустил программу диагностики связи. Проверка через несколько секунд выдала стопроцентную работоспособность канала. Тут же в кабинет ворвался дежурный офицер и сходу завопил: - Начинайте передачу! Трансляция не может прерываться! Джек выругался и, в обход предписанным инструкциям, запустил режим отладки программы. И сразу же обнаружил, что по какой-то причине считыватель потерял фокусировку на объекте. Звонить в клинику времени не было, и Джек запустил принудительный поиск объекта получения данных. Через секунду машина объявила, что объекты в поисковом диапазоне отсутствуют. Обложив нехорошими словами весь белый свет, Джек начал наугад щёлкать параметрами настройки. Бесновавшийся в дверях дежурный уже орал, что есть мочи: - Начинайте передачу! Комиссар в бешенстве! Джек заскрипел зубами, остервенело врезал по клавиатуре, и, словно испугавшись, экран послушно выдал: “Процесс считывания начат”. *** После проведённого с большой помпой восстановления личности Шредера деятельность полицейского управления вернулась в прежнее, погрязшее в рутине, русло. Телевидение и газетчики, ещё пару дней назад трубившие на весь свет о высокотехнологичном и как нельзя более справедливом наказании, теперь почти не появлялись в поле зрения комиссара. Это невероятно беспокоило уязвлённого шефа полиции, и на очередной планёрке он гордо заявил: - Мы берём Ральфа Шредера на работу! Это короткое объявление настолько ошарашило всех присутствующих, что глядя на дружно отвалившиеся челюсти, комиссар поспешил пояснить: - Увы, восстановление умственных способностей Ральфа произошло не полностью. Но это даже и к лучшему. - Простите, - осторожно вставил начальник технического отдела, - Но чем он будет заниматься? И в чём наша выгода? - Найдём ему работу. Будет поднеси-подаем. Он совсем неплохо выполняет команды, а что говорит только десяток слов - так оно и к лучшему. Болтунов у нас и так пруд пруди. А пользу он принесёт немалую. Вы только представьте, как выгодно будет смотреться наше управление в глазах общественности! И естественно, “счастье” быть наставником для нового сотрудника выпало Джеку Хоупу. Ещё совсем недавно сотрудник технического отдела взвыл бы от подобной перспективы. Но теперь Джеку всё было безразлично. При первой встрече он равнодушно посмотрел на глупо улыбающегося высоченного мускулистого блондина и просто сказал: - Я - Джек. Ральф радостно выкатил глаза, расширил улыбку до дозволенных природой пределов и гаркнул во всё горло: - Привет! Я - Ральф! От неожиданности Джек аж подскочил. И тут совершенно неожиданно бывший головорез подхватил полицейского и с невероятной силищей подбросил вверх. Испугаться Джек просто не успел. Когда же он наконец решился высвободиться, то обнаружил, что Шредер подбрасывает его словно переполненный счастьем отец. И эти странные проявления нежности вводят слабоумного в настоящую эйфорию. Джек, сам не понимая, что делает, засмеялся в ответ, чем ещё сильнее осчастливил гиганта. А потом строго скомандовал: - Ну-ка, хватит! Ральф послушно поставил полицейского на пол и всё с той же улыбкой поинтересовался: - А дальше? Так Джек приобрёл нового странного друга. Новый Ральф оказался невероятно дружелюбен и исполнителен. По распоряжению комиссара ему была выделена небольшая каморка под лестницей. Новое обиталище поднадзорного вызывало у Джека исключительно отрицательные ассоциации. Ральф же, напротив, испытал неподдельный восторг. Когда же он растянулся на узкой лежанке, то аж засветился счастьем. Хотя читать Ральф не мог да и слов знал от силы пару десятков, порой его интуиция шокировала. Впервые это случилось, когда однажды Джек засиделся с ним допоздна. Погода в тот вечер была прекрасная, и прогулка пешком казалась отличной идеей. Но Ральф не захотел выпускать дорого начальника из здания. С уже привычной, не сходящей с лица улыбкой он стоял, загородив выход, и упрямо тыкал зонтом тому в живот. Делать было нечего, и Джек, кляня судьбу, взял бесполезный зонт. Каково же было его удивление, когда через десять минут он услышал раскаты грома, а ещё через мгновение на город обрушилась неведомо откуда взявшаяся стена ливня. Потом такие номера Ральф стал откалывать постоянно. Изумлённый Джек даже попросил медиков предоставить регулярно снимаемые с Ральфа психограммы. Но данные упрямо свидетельствовали, что Ральф Шредер в полном порядке, а его эмоциональный фон постоянно находится в положительной фазе. *** Дни бежали за днями. Джек