– Достойно всяческого сожаления, – согласился гьёнк. – Заверяю вас, подобных инцидентов больше не повторится. Видите ли, мой народ невежествен в отношении того, как следует принимать капитана терранского корабля, но, к счастью, в наших библиотеках имеется кое-что о традициях космического флота великой Земли, и мы постараемся соблюсти их настолько хорошо, насколько позволяют наши ограниченные возможности.
– Вот это мне уже больше нравится, – одобрил Потмен.
Необходимо было разобрать силовой агрегат корабля, и поскольку ночи на Йоинке прохладные, а установка новых генераторов вынужденно затягивалась до утра, Потмена провели в одну из пластиковых хижин примерно в миле от места посадки. Там он обнаружил наспех сооруженный гамак, и ему понадобилось совсем немного времени, чтобы приловчиться и уснуть в нем.
Утром Хэл проснулся от звона колоколов и настойчивых толчков гьёнка, который протягивал ему на маленьком подносе стакан коричневой жидкости. Блестящая поверхность гьёнка стала ярко-голубой. Потмен потребовал объяснений.
– Восемь склянок, сэр, – ответил гьёнк. – А это ваш завтрак, сэр!
Голос его звучал весьма искренне.
Потмен привольно вытянулся в гамаке, взял стакан и обнаружил, что гьёнки ухитряются производить довольно приличный ром. Удовлетворенно усмехаясь, он поднялся и вышел из хижины, нагнувшись, чтобы не удариться о притолоку.
Снаружи его ждала открытая плоская повозка на четырех колесах, управляемая двумя еще более голубыми гьёнками. Выглядела она совершенно новой, и по краям к ней крепились ремни безопасности.
– Главный механик докладывает, что ваш корабль готов, сэр, – отрапортовал один из гьёнков. – Садитесь в экипаж, и мы доставим вас на борт, сэр. Есть, сэр! Так точно, сэр!
Потмен сел в машину, и они тронулись в путь. Подъезжая к кораблю, Хэл вдруг обнаружил, что почти жалеет о столь скором отбытии. Все же эти студни наконец-то поняли, кто здесь – босс, и ведут себя отлично, несмотря на то что вначале так безобразно грубо встретили его.
Потмен с трудом узнал свой потрепанный старый «Звездоплаватель». Корпус сиял в утренних лучах ярким медным блеском. Гринглдунк застыл в ожидании на маленькой платформе возле кормы. Остальные ярко-голубые гьёнки стройной шеренгой выстроились рядом.
– Доброе утро, сэр, – сказал Гринглдунк голосом, полным дружелюбия. – Надеюсь, катер, который мы сконструировали для вас, был удобным.
– Катер? Ах да, очень мягкий ход. Один из студней заявил, что корабль готов. Это так? – Потмен ступил на платформу.
– Все в полном порядке, сэр, – ответил гьёнк. – Покорнейше надеемся, что сделали все наилучшим образом в соответствии с…
– Знаю, знаю… Ладно тебе. Если вы поставили новые генераторы, я вполне удовлетворен.
– И даже более того, сэр, – сказал гьёнк. Шеренга раздвинулась, открыв неглубокую впадину в платформе, в центре которой виднелось круглое отверстие дюймов шести в диаметре. Из-под впадины через корму внутрь корабля вели пластиковые трубы.
– Что это? – рявкнул Потмен.
– Мы используем это только на больших расстояниях, но в наших библиотеках…
– Да ладно! – оборвал его Потмен.
Он оттолкнул Гринглдунка в сторону и, перегнувшись через платформу, заглянул под корму. Хэл слишком поздно заметил, что над впадиной поднимается какое-то странное излучение, выходящее из маленькой полупрозрачной панели, расположенной по ее окружности. Он попытался отскочить назад.
Но его кости размягчались слишком быстро, и ступни уже вытекали из ботинок, присоединяясь к тому, что когда-то было его ногами, а также к остаткам нерастворившегося тела. Вопли Потмена затихли, но глаза, казалось, оставались зрячими до тех пор, пока голова, завершив изящный спуск, не шлепнулась лицом в огромную лужу, в которую он столь непостижимым образом превратился. Хэл продолжал разжижаться и дальше, и наконец бренные останки Харольда Потмена с прискорбно лишенным благородства шумом всосались в отверстие у основания платформы. Пластиковые трубы помутнели, перекачивая его в недра корабля.
– Это всего лишь традиция, – гордо объяснил Гринглдунк присутствующим. – Наши сведения о терранском космическом флоте отрывочны, но все они совпадают в одном – почетные проводы без труб не обходятся.
Well-Wisher
Перевод с англ. © А.И. Кириченко, 2003.
Ибн Зухайн, владыка Большой долины, прогуливался по тенистому вечернему саду. Снаружи, за тройной изразцовой стеной, песок и камни пустыни возвращали окрестностям накопленный за день жар, но в обители Зухайна воздух оставался прохладным, свежим и влажным благодаря пышно украшенному фонтану в центре выложенного мозаикой дворика.
Вода, вырывающаяся из недр земли, была столь холодна, что, приблизившись к фонтану, Зухайн даже зябко поежился. В этом, как он считал, проявлялась еще одна из многочисленных милостей Аллаха, и улыбка все еще играла на его губах, когда он заметил маленький голубой флакон, стоящий на ониксовом цоколе.
Не прикасаясь к флакону, он внимательно рассмотрел его и пришел к выводу, что эта простенькая вещица, покрытая неряшливой глазурью и выпачканная в смоле, вряд ли может принадлежать ему. Стало быть, в сад вторгся кто-то чужой.
В тяжелом вздохе Зухайна раздражение мешалось с печалью. Вечера должны быть посвящены молитвам и удовольствиям, а сегодня ему придется отдать приказ об одной или даже нескольких казнях. Он не любил бессмысленной жестокости, но все слуги знали, что за любую небрежность их неизбежно ожидает наказание, и это приучило каждого со всем тщанием избегать всякого рода оплошностей.
Краем мантии Зухайн смахнул преступную бутылочку, и она разбилась, упав на сверкающий мозаичный пол. Он повернулся и пошел было прочь, чтобы призвать начальника стражи, но не успел сделать и нескольких шагов, как за его спиной раздался голос:
– К чему такая спешка, мой господин? Разве ты настолько богат и могуществен, что во всем мире уже не осталось того, чего бы ты мог пожелать?
Положив руку на рукоять богато украшенного кинжала, Зухайн резко повернулся и увидел перед собой высокого человека, похожего на перса или индуса. Незнакомец встретил его гневный взгляд дружелюбной улыбкой. Спокойствие и свободные манеры незваного гостя были одновременно оскорбительными и пугающими – казалось, убийца совершенно хладнокровен и уверен в себе. Зухайн оглядел его, раздумывая, возможно ли, что стража и слуги перебиты незаметно для господина.
– Я один и не желаю тебе зла, – сказал незнакомец, очевидно, догадываясь, о чем думает Зухайн.
– Прежде чем я получу удовольствие, казнив тебя, ответь мне, зачем ты здесь, – потребовал Зухайн.
– Удовольствие ты можешь получить, только приняв от меня три дара – все, что пожелаешь, и никак иначе.
Незнакомец стоял у самого фонтана, и водяные брызги окутывали его радужным ореолом, мешая ясно разглядеть лицо.
– Ты, может, и вправду один, зато я – нет, – возразил Зухайн. – И от меня ты сможешь получить лишь один дар – смерть.
– Смерть? Для меня? – Улыбка незнакомца сделалась еще шире. – Должно быть, владыка Большой долины и в самом деле могущественный правитель.
– Откуда ты? – резко спросил Зухайн, выведенный из себя дерзкими манерами собеседника.
Носком сандалии незнакомец пошевелил голубые осколки на полу.
– Неужели это так важно?
– Да.
– На твой вопрос нет и не может быть ответа. Начинай, мой господин, у меня мало времени – загадывай свое первое желание.
– Мое первое… – Зухайн прищурился, пытаясь разглядеть сквозь сияющий туман размытые очертания фигуры незнакомца, и тут на него нахлынули старые воспоминания. Восемь лет назад он повредил левую руку, и с тех пор, несмотря на все усилия придворных врачевателей, она была похожа на сухую клешню.
– Верни мне руку, – сказал он. – И я узнаю, кто ты или что ты есть на самом деле.