— Когда я буду поворачивать, наклонись вправо! — крикнул дядя. — Мы почти на поляне!
Я увидел ее. Между деревьев виднелась небольшая, засыпанная снегом лужайка. Но до нее нужно было еще доехать, причем среди часто растущих деревьев и на огромной скорости. Влево, еще влево, теперь вправо. Еще несколько поворотов, и мы вылетим на поляну.
— Прыгать?! — заорал я.
Но мы не успели. Одно из полозьев наткнулось на торчащий из снега обледеневший корень, и сани потеряли управление. Завалившись на бок, мы летели навстречу огромному, одиноко стоящему тису. Удар был ужасный. Кажется, на несколько секунд я потерял сознание, но в санях удержался. А вот дяде повезло меньше — его выбросило.
Я продолжал нестись в санях. Они теперь снова встали на оба полоза и ехали ровно, но я лежал на спине и не мог дотянуться до руля. Поляна была уже в нескольких метрах. В этот момент сани наехали на что-то и взмыли, как с трамплина. Я почувствовал, что лечу. Если и выпрыгивать, то сейчас. Так я и сделал. Сани полетели в одну сторону, я — в другую. После короткого полета я упал. Снега тут было уже мало, так что вместо приятного пушистого сугроба я ударился головой о землю так, что потемнело в глазах. Я не мог дышать.
Не знаю, сколько времени я пролежал без движения в полуобморочном состоянии, но постепенно до моего слуха стали доноситься какие-то звуки, похожие на рокот, который очень быстро приближался. Промелькнула мысль, что квиги наконец-то настигли нас и сейчас примутся с увлечением рвать меня на части. Но этот звук напоминал скорее топот копыт. Лошади?
И тут я услышал голос дяди Пресса:
— Бобби! Бобби, ты меня слышишь? Не двигайся, оставайся на месте! Милаго тебя найдут и помогут!
Что он имел в виду? И кто такие Милаго? Ну да ладно, поживем — увидим. Я перевернулся на бок и застонал от боли. Видимо, при падении я сломал пару ребер. Я не стал подниматься на ноги, даже если бы и был в состоянии, — у меня не было никакого желания делать это. Голова раскалывалась, и все плыло перед глазами, но, несмотря на это, я пополз на голос дяди Пресса. Ползти пришлось в горку, на которой подпрыгнули сани, и, добравшись до вершины, я увидел дядю Пресса, стоящего на краю поляны, совсем недалеко от меня. Он был в порядке. По крайней мере, выглядел он гораздо лучше, чем я себя чувствовал.
А с другого края поляны показались всадники на лошадях. Это их топот я слышал. Их было четверо, и они напоминали средневековых рыцарей. Черная тяжелая броня из кожи, кожаные шлемы, украшенные металлическими пластинами. Даже кони их были защищены доспехами. А еще у них были мечи. Вся эта одежда казалась мне какой-то униформой, а сами они — рыцарями Круглого Стола. Они окружили дядю Пресса.
Тот уставился на них с дружеской улыбкой и сказал:
— Салют! Как дела? Погода нынче стоит замечательная…
Мы находились не в Америке. И даже не на Земле. С чего бы этим парням знать английский язык?
— Буто! Буто ага форден! — хрипло прокричал один из всадников. Ну, точно. Не говорят они по-английски.
— Нет, — ответил дядя Пресс. — Я тут на кроликов охочусь. Детям кушать нечего, понимаете?
— Соба боард фью, — пролаял всадник.
Потрясающе! Наездники говорили на каком-то тарабарском языке, дядя — на английском, и все отлично понимали друг друга! Один я ничего не мог сообразить. Впрочем, это уже становится привычным.
Первый рыцарь ткнул в дядю Пресса пальцем и закричал:
— Буто! Буто ага форден ка дар!
Ох, не понравился мне его тон! Уж не знаю, что там значит это «буто», но явно ничего хорошего. Дядя Пресс с невинной улыбкой развел руками, словно не понимал, о чем они толкуют.
— Нет, — сказал он. — Никакой я не шпион. Зачем мне шпионить за Каган? Я — бедный шахтер, добываю тут пропитание для своего семейства.
Шпион? Шахтер? Каган? В голове начало что-то болезненно пульсировать. И тут случилось самое страшное. Один из рыцарей отстегнул от седла кожаный кнут и стегнул им дядю Пресса по рукам. Кнутовище щелкнуло и обвилось вокруг его кистей, затянувшись в узел! Дядя вскрикнул от боли, а всадник, дернув за веревку, подтащил его к своим ногам.
Я попробовал было подняться и помочь дяде, но меня пронзила такая боль, что я тут же рухнул на землю. У меня перехватило дыхание, закружилась голова. Казалось, еще секунда — и я потеряю сознание. Но я неотрывно смотрел на дядю Пресса и ждал, что же будет дальше. Двое других рыцарей накинули на него веревку, будто лассо на шею лошади, пришпорили лошадей и, вздымая тучи снега, унеслись прочь, волоча за собой моего дядю!