Преимущество «наших» заключалось, пожалуй, лишь в том, что они, как объявил старшине господин поручик, «отступили на занимаемые ранее позиции». На этих позициях полк стоял уже очень давно, успев как следует обустроиться. Помимо капитальных защитных сооружений, - рвов, проволочных и земляных укреплений, наблюдательных и огневых точек - был неплохо продуман и быт. Для господ офицеров и унтеров даже были выстроены капитальные каменные общежития. Солдаты жили хоть и в палатках, но тоже довольно комфортабельных: теплых, четырехместных, обложенных почти на полметра дерном, привезенным из ближайшего оазиса. Имелась и баня - просторная, светлая, хоть и с каменкой вместо нормальной печи.
Но Семену все равно было тоскливо. Враг - вот он, почти доплюнуть можно, а они сидят тут, чаи гоняют, в бане парятся!..
Семен жил в одном помещении с сержантами взвода. Двое из них, Серега и Димка, вернулись из последнего боя живыми - Димке лишь срезало осколком камня правое ухо, да посекло крошкой лицо, поскольку шлем с маской ему сорвало мгновением раньше. А вот третьему сержанту, Тимохе, не повезло. Как и еще восемнадцати бойцам... Теперь место Тимохи занял огненно-рыжий, веснушчатый и лопоухий Стас - недавний ефрейтор, один из солдат, что поливали ту самую «табакерку», с которой Семену пришлось познакомиться близко. Стас, в принципе, был неплохим парнем, просто еще не привык быть своим в кругу сержантов. Стеснялся пока. Но это быстро проходит на войне. Если еще быстрее не убьют.
Скучными, выматывающими бездействием вечерами не оставалось ничего другого, как заниматься добротным мужским трепом, начиная, как водится, с баб, а заканчивая устройством блока юстировки нового плазменного генератора тяжелого бронетанка. В промежуток между этими крайне важными темами попадало все остальное: недосол сегодняшнего борща, чирей на заднице командира роты (отчего тот не может вторые сутки усидеть на месте, гоняя заодно и всех остальных), ну и, конечно же, вонючие залги, не облить которых лишний раз дерьмом было бы не только непатриотично, но даже преступно.
Стас, новоиспеченный сержант, как раз и открыл в тот вечер данную тему. Сидел-сидел в уголке на койке, молчал-молчал, а потом, набравшись смелости, вдруг взял да и ляпнул:
- А залги точно на нас не похожи? Вблизи их кто-нибудь видел когда?
Все враз замолчали и посмотрели на Стаса так, будто и впрямь увидели залга. И загалдели тоже одновременно:
- Ты что, идиот? Кто ж на них станет смотреть? Не проблюешься потом неделю!
- Похожи на нас?! Да они и на тебя не похожи, хоть ты и тоже урод - с такими вопросами!
- Бляха муха, да ты врубаешься-нет, че спросил?! А ну-ка, пойдем - выйдем!
Семен, как старший по званию и по должности понял, что пора вмешаться. Встал и вмазал кулаком по столу. Так что стаканы с чаем подпрыгнули.
- Ма-а-алчать!!!
Потом повернулся к побледневшему - аж веснушки стерлись! - Стасу и ласково так, нараспев, сказал:
- Гаспа-ади-ин сержа-ант! Объясня-аю в пе-ервый и после-едний ра-аз... - Потом перешел на резкий, жесткий, рубленый тон, повышая громкость по экспоненте: - Залги - мразь! Дерьмо! Ублюдки! Не смотреть - их надо бить, давить, жечь! Клешни - рвать! Жвала - дробить!... Топтать, топтать, топтать!!! - Семен выплюнул последние слова в лицо несчастному сержанту и впрямь затопал коваными сапожищами, побагровел, затряс кулаками. Он аж задохнулся от гнева и омерзения, из глаз брызнули слезы. Потом замер, зажмурился, прижал кулаки к ушам и затряс головой, приходя в себя. Отдышался, сел и добавил совсем тихо: - Залги - это враги, сынок. И чтобы я больше такого не слышал.
Все понуро молчали. У бедного Стаса пылали оттопыренные уши. Да и лицо уже не отличалось цветом от волос.
«Черт, что со мной? - подумал Семен. - Надо же как сорвался! Первый раз со мной такое... Последствия недавнего боя, контузия? Но я ведь и раньше бывал в передрягах, еще и похлеще...» Он задумался вдруг, вспоминая. Но ничего, кроме последнего боя, вспомнить почему-то не смог. Нет, что-то мелькало в голове, какие-то обрывочные картинки: он бежит, кричит, стреляет из лучера... Или не из лучера... Из «акаэм»? Что такое «акаэм»? Пистолетная ручка, магазины, скрученные синей изолентой... Какие «магазины»? Что за «изолента»? Падает Сашка - у него нету полчерепа... Бородатое лицо «чеха», рядом, близко - глаза в глаза... Кто кого? Кто быстрей? Семен оказался быстрей... Тогда - да. А потом? А еще? Новая картинка: желтые панцири в ряд, фасеточные глаза, лучеры наперевес, не бегут - спокойно шагают, уверенно, нагло!.. По его родной земле, по улицам любимого города... Хватают мать, сестренку, слышится чавканье жвал, щелканье клешней... Кровь, кровь, красное на желтом... Мразь, мерзость! Там где прошли - пустыня, покрытая липкой слизью... И снова Сашка, живой, веселый, в бандане цвета хаки на целом еще черепе. Тянет руку: «Оставь затянуться!»