- Вици! - позвал Арвици и грифоны подползли друг к другу.
- Залезай, - скомандовал Вици и я протиснулся между ними. Я так и не понял, из чего они сделаны, Арвици из золота, Вици из чёрного камня или из какого-то другого, специального грифоньего материала, но бока их были тёплыми и земля под ними прогревалась. Я лежал на спине и смотрел на чёрное небо с россыпями звёзд, звёзды в горах так близко, что можно дотронуться рукой и загадать желание. И я загадал: проснусь утром дома, а мама жарит оладушки, и ничего этого не было. Позавтракаю и сяду играть в компьютере. В конце концов у меня каникулы, я сдал экзамены и могу играть сколько хочу. Я уже не знал, что мне приснилось - сегодняшний день или та, всегдашняя жизнь с мамой, оладушками, экзаменами и компом, которая сейчас была чем-то нереальным.
Но проснулся я там же, где засыпал - в пустыне, у Ворот Вечности, под боком у похрапывающих грифонов.
ПОДЗЕМНОЕ ЦАРСТВО,
- сказал Арвици спросонок.
- Ты всё-таки ему сказал! - взорвался Вици.
- Он нас накормил, - оправдывался Арвици.
- Это было вчера, - отрезал Вици и недовольно уставился на меня.
Я молчал. Одно я понял точно - не надо спорить с грифонами. Тем более с чёрными. Вици поворчал немного и сам обратился ко мне. - А может, вернёшься?
- Это моя мама, - ответил я.
Грифоны помолчали. Затем Арвици откашлялся и сказал Вици: - Светает.
Вици кивнул. Арвици сел и начал монотонно говорить, будто он заучил эти слова наизусть и читал мне инструкцию.
- Твоя мама в подземном царстве, но ты же мне не поверишь, если я скажу, что тебе не надо туда спускаться?
Я помотал головой.
- Так я и знал, - продолжил Арвици. - Ты всё равно спустишься.
- Спуститься полбеды, а вот как подняться? - перебил его Вици.
- Спущусь в подземное царство, найду маму и вернусь с ней обратно, - сказал я.
- Не вернёшься, - хором возразили грифоны.
- Ну, значит, останусь там с мамой, - рассердился я.
- Не останешься, - заявили грифоны единодушно.
- Не вернусь, не останусь, а что же тогда? - я совсем потерял терпение.
- Слушай и запоминай, - строго сказал Арвици. - Для тебя есть лишь один способ вернуться - если тебе помогут. Сам ты не сможешь, ты не из нашей истории.
Арвици требовательно посмотрел на Вици, тот отвёл глаза и начал почесывать крылья.
- Перо! - потребовал Арвици.
Вици вытащил откуда-то из-за спины яркое переливающееся всеми цветами радуги перо.
- Так вот где ты его прятал, - хмыкнул Арвици и передал перо мне. - Береги его, это твой путь назад.
- Огниво есть? - спросил Вици и я сначала не понял вопроса.
- Спички подойдут? - спросил я, порывшись в карманах.
- Куришь? - презрительно сморщился Вици.
- Охотничьи, костёр разводить. - Я показал ему коробок.
Вици завистливо разглядывал непромокаемые спички, а Арвици продолжил.
- Это перо птицы Пашкунджи. Подожжёшь его и она прилетит, сядете с матерью ей на спину, и эта громадина вынесет вас в верхний мир. Да смотри, птица Пашкунджи могучая, но страсть какая прожорливая. Затребует она по пути покормить её мясом двадцати коров и напоить вином из двадцати бурдюков вина, да дать ей столько хлеба, сколько вмещают двадцать печей. А тебе кормить-то её нечем.
- Нечем, - испугался я.
- Так ты ей скажи, - продолжал Арвици, как ни в чём не бывало, - что Вици передал: придётся ей поголодать разочек. Она обидится, но вредничать не станет, вынесет вас наверх как миленькая.
- Она мне это перо проиграла, - пояснил Вици.
- В карты? - Я представил Вици, играющего в карты и почему-то непременно жульничающего.
- В нарды.
- Спасибо! - Я хотел засунуть перо в сумку, но Вици принялся ругаться, что я потеряю хурджин, а с ним и последнюю надежду.
Я положил перо под футболку и заправил её в джинсы. Грифоны проводили меня до Ворот и подали на прощанье лапу. Я пожал им лапы и поблагодарил: - Спасибо за всё!
- Никогда не оборачивайся назад! - напутствовал меня Арвици.
- Да не стукнись об небо! - добавил Вици и я подумал, при чём здесь небо, если я в подземелье иду.
Я толкнул дверцы и Ворота отворились. Прямо передо мной были каменные ступени, уходящие вниз и вверх. Я начал спускаться. Сначала спуск давался мне легко, но чем ниже я продвигался, тем сильнее капало с потолка и более скользкими становились выщербленные ступени. Несмотря на отсутсвие светильников и факелов, было достаточно светло, чтобы разглядеть дорогу, и с каждой ступенькой свет разгорался всё сильнее. Я шёл, запинаясь о торчавшие отовсюду корни исполинского дерева, которые пронизывали землю насквозь. И когда мне уже стало казаться, что я всю жизнь теперь буду идти и никогда никуда не приду, я вышел из тоннеля.
Передо мной была пашня, вдоль пашни уходила вдаль дорога, на небе светило солнце и мир был совершенно обычным. Не считая того, что под землёй. Я решил отказаться от размышлений, сколько же в мире солнц или сколько же под солнцами миров, и зашагал по дороге.
Места оказались довольно пустынными и я долгое время никого не встречал. А потом начали появляться люди. Крестьяне, пахавшие сожжённую солнцем землю или проезжавшие на арбе, запряжённой такими же тощими быками, как и те, что тащили плуги. Старухи, копошившиеся по хозяйству в оградах убогих покосившихся домов. После очередной деревушки слева от дороги потянулся длинный каменистый пляж, на котором не было ни одного человека. В море никто не купался и я подумал, не ядовитое ли оно. Кто их знает, эти нижние миры? Вскоре я увидел вдалеке пловца в красной рубашке, но плыл этот молодец почему-то не к берегу, словно не видел его. Я подумал, а не искупаться ли и мне тоже, жара начинала сводить меня с ума. Палящее солнце сжигало, пот разъедал кожу, пить хотелось невыносимо. Я уже готов был пить морскую солёную воду, когда с другой стороны дороги показался колодец. Я прибавил шагу, почти добежал до него, зачерпнул мятым ведёрком, выкрутил цепь и с наслаждением стал пить. Вода была такой холодной, что ломило зубы, но я всё равно пил, а остатки, зажмурившись, вылил себе на голову. Когда я открыл глаза, передо мною стоял... дракон.
- Ага, - сказал он, открыв свою острозубую пасть, из которой вместе со словами вырывался сбивающий с ног смрад. - Кто тут у нас? Вор!
- Я не вор! - возмутился я.
- Ещё какой вор, - констатировал дракон, - ты воруешь мою воду.
- А где написано, что она ваша? - огрызнулся я. - И кто вы вообще такой?
- Кто я такой?! Кто я?! - взревели все головы разом и изрыгнули пламя. - Кто я такой?! Кто я такой?!- приговаривал он возмущённо, и когда мне показалось, что дракон успокоился, он замахал крыльями и на минуту солнце исчезло, как во время затмения, и наступила ночь. - Я Гвелешапи!!! А вот ты кто?
- Я Бобо, - признался я.
Буря утихла. Пурпурное небо стало светлеть.
- Бо-кто? - поперхнулся дракон.
- Бобо.
- Никогда о таком не слыхал. - Гвелешапи с сомнением разглядывал меня. На его мордах было такое выражение, словно он прикидывал, съесть меня сразу или оставить на потом. И вполне возможно, что именно об этом он и думал.
Я проявил дипломатию: - Я не знал, что это ваша вода. На колодце ничего не написано.
"А если бы и было написано, - подумал я, - языка-то я не знаю".
- А чья ж ещё? - самодовольно хмыкнул Гвелешапи.
- Не знаю. Я у вас здесь первый раз, - признался я.
- Первый раз! Первый раз! - развеселился дракон и снова обдал меня зловонием своего смеха.
- Ну да, - подтвердил я, - я у вас тут впервые и правил ваших не знаю.
- Впервые! - продолжал ухахатываться Гвелешапи и вдруг вполне серьёзно продолжил: - А сюда все попадают впервые и остаются навсегда. Выражение такое "первый и последний раз" слыхал?
Я кивнул.
- Так это про нас сказано, - развивал свою мысль Гвелешапи. - Про наше царство.
- А у вас царство? - ухватился я за его слова. - Вы царь?
- Зачем я? - смутился Гвелешапи, но выглядел польщённым.
Я понял, что никакой он не царь, но продолжал лить елей.