Е. СУРОВА
БОБРУСЬКА
РИСУНКИ Т. ВАСИЛЬЕВОЙ
МОСКВА «ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА» 1973
МОЙ ЗНАКОМЫЙ
Есть у меня знакомый — Кирилл Сергеевич. Он биолог: изучает птиц и животных. А если встретит больного зверька или птицу, обязательно домой принесёт. Чтобы вы́ходить.
В сарае у него — орёл. Огромный, живой орёл. Только летать он сейчас не может. День и ночь сидит на перекладине. Поест, похлопает крыльями и опять затихнет. А чтобы лапы у него не мёрзли, перекладина накрыта старой овчиной.
На письменном столе, рядом с книгами и фотоаппаратом, стоит клетка. В ней живёт перепел с перебитым крылом. Его любимое лакомство — червячок. Прихватит его клювом, как щипчиками, но сразу не глотает. Замрёт и издаст тихий гортанный звук.
— Всё подругу зовёшь, — сочувствует ему Кирилл Сергеевич.
Подруга далеко. Разве дозовёшься. Но перепел всё равно кличет её, как только ему перепадёт лакомый червячок. Ни разу не позабыл.
Кириллу Сергеевичу это нравится, и он старается получше угостить перепела.
И мне кажется, что и сам он немного похож на птицу. Худощавый. Острый нос с горбинкой. Глаза сидят глубоко. А над ними топорщатся густые светлые брови. Как перья.
Кирилл Сергеевич живёт недалеко от города Воронежа, в Усманском бору.
Это очень древний лес. Большой и красивый.
И живёт в нём множество разного зверья: бобры, олени, кабаны, лисы…
Самые ценные из них бобры.
Было время, когда бобров было видимо-невидимо и у нас, и в других странах. Но очень уж нарядна у них шкура, и звери за неё поплатились. Люди перевели их на воротники да на шапки. А когда спохватились, бобров осталось всего ничего.
Одно из поселений бобров сохранилось на речках в Усманском бору. Поэтому уже в первые годы Советской власти здесь создали заповедник.
Стали бобров беречь, охранять и изучать.
Мой знакомый Кирилл Сергеевич очень любит бобров и хорошо их знает. Он — один из сотрудников заповедника.
НОВОСЁЛ
Как-то раз я приехала в заповедник весной. И в первый же день отправилась навестить Кирилла Сергеевича.
А у него, как всегда, новый питомец.
Маленький зверёк. Чуть побольше ладони. Задние лапки с перепонками, как у гуся. А сам в мягкой коричневой шубке. Только на хвостик меха будто не хватило. Он голый и плоский. Бобрёнок.
— Потерял своих родителей, — объяснил Кирилл Сергеевич. — Теперь я ему и за отца и за мать… И назвали мы его Бобруськой.
Зверёк привстал в своём ящике. Схватился за борт маленькими передними лапками, очень похожими на руки, и давай его грызть.
Зубастый!
«И-и-и-и-и-и-и!..» — тоненько запищал Бобруська.
— Хочет вылезти, — понял Кирилл Сергеевич.
Он наклонился и помог зверьку одолеть борт ящика.
Бобрёнок уселся на полу. Опёрся на плоский хвостик. Прижал к груди передние лапы. Закивал головой, поводя усиками, точь-в-точь как это делают взрослые бобры, когда прислушиваются.
Я осторожно провела пальцем по коричневой шёрстке. Нежная, как шёлк. Зверёк ткнулся мордочкой мне в руку:
«И-и-и-и-и-и-и!..»
Что он сказал? Я оглянулась на Кирилла Сергеевича. Но тут из соседней комнаты выглянула его жена. Приложила палец к губам и тихо сказала:
— Тс-сс-с-с-с.
Кирилл Сергеевич кивнул ей и тоже прошептал:
— Тс-с-с-с-с…
Это значит: дочка заснула. Ей всего три месяца. Когда она спит, все в доме ходят на цыпочках и объясняются знаками.
Кирилл Сергеевич подхватил Бобруську, и мы, стараясь не скрипеть половицами, направились к двери.
ПЕРВЫЙ ВЫХОД
Это был первый выход Бобруськи из дома.
Кирилл Сергеевич осторожно опустил его на крыльцо.
Зверёк не спеша осмотрелся, потом подошёл вперевалку к краю крыльца и замер, поводя усами.
Тут-то его и заприметили куры. Большие, белые, с красными гребешками. И очень важные. Верно, считают себя самыми породистыми на свете.
Куры по-хозяйски подошли к крыльцу и уставились на невиданное существо. Где же им было видеть бобрят!
Они стали подходить ближе, ещё ближе… ещё…
«Хы-хы-ы-ы! — зашипел на них зверёк. — Ххы-ххы-ы-ы-ы!» Не подходите, а то плохо будет!
Куры — вразлёт. Куда вся важность девалась.
Потом Бобруську учуяла соседская кошка. Рыжая, с жёлтыми глазами. Мягко подобралась к крыльцу, шею вытянула и, чуть вздрагивая, вся устремилась вперёд. Но готова в любую минуту назад отпрянуть…
Бобрёнок на неё никакого внимания. Посидел ещё немного на солнышке и закосолапил к двери, таща за собой голый хвостик.