Пока я наслаждался агрессивными пейзажами, приходила прислуга, но я, не открывая двери, попросил не волноваться, сказал, что мы заняты, и попросил зайти через пару часов. Мари все так же дрыхла без задних ног, и я не собирался ее будить, пускай восстановит силы. Но она так и не проснулась до самого полиса. Солнце обогнуло наш корабль и подпалило рыжим кроны каменистого редколесья. В этом огне каждая грань темных стен Птолемиды казались покрыта тонкой позолотой. В архитектурном стиле полис наследовал Керкиру, но материалы использовал темнее. Обросший небоскребами центр полиса утопал в зелени с крохотными кубами стеклянных теплиц. Башня городского совета была смещена севернее, а южнее находился еще один знаковый объект — огромный стадион. Все это сверкало огнем заходящего солнца и отбрасывало зловещие тени.
— Мари, просыпайся.
— А, что? — сладко потянулась девушка.
— Прилетели.
— Что? Тебя же еще гримировать надо! Куда маску дел?
— В ванне положил.
— Ее же увлажнить надо было! Мари сбегала в ванную за маской, достала свою косметичку и вытряхнула с нее кучу тюбиков на деле оказавшихся гримом. После того, как была обработана маска, Мари взялась за мое лицо. На этот раз маску клеили надежней, да и поверхностному гриму внимания уделили больше. Теперь она вполне могла сойти за настоящее лицо… бледного как смерть вампира. Впрочем, удача нам сопутствовала, и мы без проблем спустились в полис, прошли таможенный контроль, а потом встретились с Асоль в дешевом припортовом баре. Ее выслали с Керкиру приглядывать за детьми еще до начала операции по моему спасению.
— Твои документы, — сообщила она, выкладывая передо мной пластиковый прямоугольник.
— Нико Тохтасин, — прочитал я возле фотографии с тонкими усиками совершенно неуместными на лице настоящего мужчины. — Смешно. Сама придумала?
— Ага, — подтвердила она.
— Ладно, возвращаемся на Бочку.
— Грим сними и умойся, сначала. Маску можешь выкидывать.
Сорвать эту дрянь не составило труда, больше времени я потратил на то, чтобы вычесать остатки с бровей и щетины. Казалось бы, рутина заняла немного времени, но солнце уже упало за крепостную стену, забрав с собой последние лучи и на улице зажглись фонари, а к моменту подъема на корабль, тьма за бортом превратилась в настоящую черную эмаль.
— Мари! — Канат встречал нас в спусковом отсеке и сразу же раскрыл объятья для внучки. При взгляде на нее, лицо старика разгладилось, а в узких щелках хитрых глаз мелькнуло облегчение.
— Деда, — девушка обняла старика, а его взгляд, скользнув по мне снова стал холодным и колючим.
— Я ведь говорил, что ничего хорошего из этого не получится, — сказал он все еще обнимая внучку.
— Я помню, ты так красиво ворчал, но замолкал сразу же, как только предлагали сложить альтернативный план.
— Деда! — Мари не дала старику огрызнуться, прекратив наш спор. — Ник!
Я поднял руки в защитном жесте. Черт, все равно он начнет язвить после того, как я расскажу.
— Кукловод знает об Альваре. — Моя фраза не произвела фурора. Наоборот, старик отмахнулся.
— Я уже вызвал подкрепление. Шона передал весточку. Часа через четыре у нас будет два отряда бойцов: пехота и воздушные скауты.
Я выдохнул. Вроде как ждал новую бурю эмоций, но миновало, и я немного разочаровался, а пока разбирался с эмоциями, Бочку заметно качнуло, где-то сверху послышался гулкий удар.
— Что-за…
— Абордаж! — взревел старик и первым выскочил в коридор.