— Что? — подобрался Вольф.
— Надо поговорить с капитаном. Срочно!
Я сорвался с места, перекинув стул, и понесся в сторону капитанского кабинета.
— Ник стой, — попытался меня остановить Вольф.
Слетев как вихрь по раздолбанной лестнице мимо двоих пилотов в синих комбинезонах, и врезавшись в третьего, я кубарем покатился по полу.
— Извиняй мужик, — крикнул я незнакомцу и стартовав с положения лежа, оказался возле капитанской двери. Не заморачиваясь с этикетом и субординацией, сразу рванул дверь и влетел внутрь. — Надо поговорить. Наедине!
Шона перевел на меня невозмутимый взгляд, а Канат поднял замученное лицо и сверкнул злобой. Два других гостя, в которых я узнал командиров отрядов подкрепления, уставились на меня с искренним удивлением. Смуглый пехотинец европейской наружности в хаки, переглянулся с ускоглазым коллегой в синем комбинезоне и, судя по виду, едва удержался от крепкого комментария.
— Это не может ждать.
— Тогда говори, — разрешил Канат.
— Без вас. — От старика я не ждал ничего, кроме бесполезных едких комментариев. Если надо будет, Шона и так его на рабочий лад настроит.
— Парень, мы уже знаем, что ты кукла, и весь этот форс из-за тебя, — сказал азиат.
— О да, я сам напросился в эту команду и конечно же знал во что лезу! Знал, что за командой гоняется псих-кукловод, а один из членов экипажа чертов…
— Ник! — повысил голос Шона.
— Полуправда — не ложь, так значит, капитан? — на этот раз пришла моя очередь для злобных взглядов. Они сдали меня, но утаили информацию об Альваре. По крайней мере теперь у меня есть полное право ерепениться, а злость переносить легче, чем стыд.
— Господа, подождите за дверью, — спокойно попросил Шона, чем немало удивил всех. Наемники подчинились сразу, а Канат после короткого внушения красноречивым взглядом. — Ну?
— Затонов передал вам отчет о моем пребывании в Фотадрево?
— Я не…
— Чушь! Не делайте с меня идиота.
— Я бы не назвал это отчетом.
— Вы читали о скаутах?
— О том, как ты управлял ими удаленно? — Взгляд Шоны дрогнул и озарился едва заметным огоньком. — Думаешь, сможешь провернуть этот трюк снова?
— Пока еще не пробовал. Я собираюсь включить рацию.
— Но сигнал могут заметить. Или он будет настолько далеко, что мы не сумеем его запеленговать. Тогда уж лучше спасательный маяк.
— Маяк услышат все.
— Сначала рация. Если повезет, маяк включать не будем. В любом случае стоит поторопиться, пока из брони не вытащили нервную систему.
— Или не разобрали на запчасти.
— Это маловероятно, хотя и возможно. Дай мне полчаса все подготовить. И позови тех, что за дверью.
— Заходите, — сказал я мужикам, шепчущимся с Вольфом. — На меня хмуро покосились, но говорить ничего не стали.
— Оно того хоть стоило? — спросил немец.
— Узнаем. Возможно удача наконец повернется к нам лицом.
— Эй, ты совсем охренел? — спросил меня тощий азиат с параллельными черными полосами грибов на висках. Ростом он доходил мне примерно до бровей, да и легче был килограмм на пятнадцать-двадцать, но на искаженном яростью лице читалось намеренье как минимум убить.
— Не понял.
— Это его ты сбил, — объяснил Вольф.
— Извини, мужик, дело было срочным.
— Кеске не кипятись, — попросили его друзья. Видно те ребята, которых я благополучно миновал. Ему это не понравилось, азиат только сильнее сжал кулаки, поскрипел зубами и резко обернувшись сделал шаг прочь.
— Грозный какой! — шепнул я Вольфу.
Не знаю, как он услышал, но среагировать на удар не успел. Первый же расквасил мне нос и толкнул на Вольфа. С десяток других прошлись по голове, солнечном сплетении и животу. Скорость удара равнялась автоматной очереди, но вот силы не хватало.
— Успокойся! — рявкнул Вольф.
Ярость, успевшая уже поостыть, вспыхнула с новой силой. Я тоже сделал ставку на скорость. Этому хлюпику будет достаточно одного попадания, вот только мазал я безбожно. Такое впечатление, что дрался с водой. Азиат не только успевал уклонятся, порой изгибаясь под неестественным углом, так еще и бомбардировал мой живот ударами. Я конечно пресс не качаю, вот только не может быть он слабым у человека, приседающего со штангой и тянущего становую почти в полтора своих веса. Удары проскакивали порой болезненные, но большого урона не наносили.
— Я сказал хватит! — повторил Вольф.
Куда там, мы не желали останавливаться. Я так вообще потерял всякое самообладание, а такое последний раз случалось со мной в школьной драке больше десяти лет назад. Выдав все известные мне маты одним нечленораздельным рыком, я перешел к излюбленной тактике против Мари — попытался сграбастать ублюдка и придушить. Открылся сбоку и пару раз получил по печени, но тут же и достал дрыща, обратным движением руки отбросив его на стену. Азиат срикошетил как мячик для пинг-понга и был пойман за шею правой рукой. Оставалось только сжать… Неведомая сила мягко подхватила нас с противником за грудки и, растащив в разные стороны, со всей дури впечатала в стены.