Первый же взгляд на Шону выдавал в нем педанта. Выбрит гладко, стрижен коротко и аккуратно, затянут в синий мундир до последней пуговицы, большие карие глаза смотрят прямо и уверенно. Противоположное впечатление создавал его дядя присутствовавший тут же и совсем не скромно развалившийся на тяжелом кожаном стуле со стаканом спиртного. Этот смотрел на мир через глумливый прищур и без того узких глаз, явно был не столь категоричен по жизни и любил хорошенько отдохнуть.
Первым представился Шона и тут же протянул мертвецки бледную руку для пожатия. На фоне лица, да и другой руки бледнота привлекала внимание, но на ощупь различия не наблюдалось, и я отодвинул этот факт на задворки сознания чтобы треклятое любопытство не мешало в предстоящем разговоре, приняв следующее рукопожатие от каната. Под перевод Вольфа мы начали.
— Ты знаешь, что это? — старик выложил на стол массивную флешку с числом 512 на боку.
— Конечно, — кивнул я. Выглядела она новехонькой, я и не думал, что такие сейчас делают. Стоп, это ж не мегабайты, а гигабайты. Вот это уже внушает.
— Очень редко из других миров к нам попадают произведения искусства и массовой культуры. Очень ценится литература, музыка и фильмы. Здесь, — старик постучал пальцем по флешке семнадцать фильмов в превосходнейшем качестве. Если его будет достаточно для большого экрана — это удача с большой «У». Ты сможешь запросто осесть в любом полисе и больше никогда не работать.
— Переходите к сути, — попросил я.
— Видишь ли парень, по нашему договору я должен тебе четверть. Это реализуемо только, если я продам права на эту информацию. Интеллектуальная собственность не мой конек, но я тут созвонился с парой человек и выяснил, что при прямой продаже мы теряем от пятидесяти процентов прибыли.
— Но ведь вы и так должны продать все в Вермграде.
— Правильно, но это касается только добычи, а не твоих вещей.
— Вы настолько мне доверяете?
— Я, сынок, самый недоверчивый старый хрыч в этом полушарии, поэтому предлагаю еще один договор. Те же двадцать пять процентов, но как ты сам понимаешь, с них тебе прилетит гораздо больше, только не сразу, а лет эдак за пять-шесть. Ты уже начал праймлингв изучать? Какой выбрал?
— Тилу.
— Прекрасно, я боялся, что будет Ховирка. — Ховирка имел ярко выраженные славянские нотки и на нем говорили в Вермграде. Изначально я и хотел его изучить, но после того как набрел на пару слов, звучащих как русские, но имеющих абсолютно иное значение — закинул эту идею. За Тилу я взялся из-за того, что на нем разговаривала команда Бочки. — Я составил договор. Возьмешь словарь и ознакомишься с ним. Если будет желание, найдем хорошего переводчика в Верме. Думаю, администрация города сама его предоставит. Детали можно обсудить, главное это твое принципиальное согласие. Процент не обсуждается.
— Пока я не вижу повода отказываться. И это меня настораживает.
— Тогда обсудим наименее приятную часть договора. Ту, где речь идет о доверии.
— Заинтриговали.
— Я тебе не доверяю. Ты не доверяешь мне. Но в случае наших смертей, а я имею в виду команду Бочки — права отойдут благотворительной организации «Спасение Андорума», а в случае твоей — фильмы тупо сливаются в сеть.
— И значит делать на них деньги никто уже не сможет.
— Верно.
— Нормально, а в чем же неприятность?
— Теперь нам становится невыгодной твоя смерть, а значит мы должны тебя защищать.
— И вы переквалифицируетесь в охранное агентство?
— Перебьешься. Это ты станешь членом экипажа.
— И чем же я буду заниматься? — ситуация была непонятной. Я не очень-то горел желанием наемничать. Очень сомнительная безопасность.
— Будешь поваром. От его пирогов у меня уже пяток лишних кило, — старик кивнул на Вольфа, — а вечно отрывать девушек от работы нам не выгодно. В наших авантюрах участи ты брать не будешь, но усиленную подготовку по рукопашному бою и обращению с оружием пройти обязан.