— Ты сожрал мои личинки! — заорал он. — Теперь пей кофе!
Кофе я не хотел. В тот момент я боялся его больше смерти. Многоножка-Вольф внезапно перекрасилась в оранжевый, отрастила плазменные мечи вместо кос и швырнула в меня балконом используя телекинез. От балкона я увернулся, но брошенный вдогонку меч отрубил мне ноги. Многоножка оказалась рядом, и от следующих взмахов я потерял руки, а после вообще пришпилили к земле как бабочку к бумаге.
— Пей! — заорала многоножка. В воздухе появилась самая маленькая чашечка кофе, которую я видел. Она медленно наклонилась и черное, густое как смола содержимое потянулось ко мне.
— А-а-а-а-а! Твою мать! Мать… — сон. Всего лишь сон. Я на своей постели. Все хорошо. Никаких многоножек. Я попробовал растереть лицо, но оно оказалось отвратительно мокрым от пота. Нужно в душ. Тут же зазвенел будильником телефон, подтверждая мои мысли.
Душ не помог. Голова как была свинцовой, так тяжести и не потеряла, а с кухни тянуло крепким, ароматным кофе. Разум твердил, что это Хосс, но первым, кого я увидел, зайдя на кухню, был Вольф. Немец апатично гонял ложкой по тарелке горох картошки и был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил, как я вошел. А вот Хосс, заметил.
— Доброе утро, кофе будешь? — спросил ящер.
— Что? — очнулся Вольф.
— Я Нику кофе предложил.
— Не, ему рано, — отмахнулся немец, — чай пускай пьет. — Я едва не запрыгал от счастья.
— Вольф, ты случайно не заболел? — спросил зеленый.
— Что? Нет.
— Странный ты какой-то. И аппетита нет. У тебя прошлый раз аппетита не было, после того, как перченых козлиных мозгов объелся. Опять какую-то дрянь жрал?
— Почему сразу дрянь! — возмутился Вольф.
— Потому, что ни один нормальный человек такое кушать не станет! — сказал ящер, привыкший солить даже сладости.
— Хосс, отцепись, — немец подошел к мойке, слил остатки супа в раковину для отходов, в пару движений ополоснул тарелку и отправил на сушку. — А ты пей чай! — приказал Вольф выходя.
Чем больше Вольф думал, тем меньше логики находил в ситуации, что сложилась вокруг Ника. Нет, использовать новичка, как куклу — отличная идея, тут кукловод ухватил удачу за хвост. Но Ник был прав, отмазка, которую придумал Канат, чтобы удержать его на борту — слабенькая. Со старика станется использовать его как приманку, поэтому не с ним надо договариваться.
— Капитан. — Немец встретил капитана в коридоре, не дошел до его каюты несколько метров.
— Вольф.
— Мы можем поговорить?
— Пошли, — Шона указал на поворот к кухне.
— Наедине.
— Хм… Ладно. — Шона сделал несколько шагов назад и вернулся в кабинет. — Выпить не предлагаю, рано. Садись, — указал он на гостевое кресло, а сам занял рабочее.
— Сэр, зачем… Почему вы приняли Ника?
— Я должен отчитываться? — Шона изогнул брови вопросительными знаками.
— Не должны, но я прошу объяснить. Стоит вдуматься и причины его пребывания на Бочке кажутся натянутыми.
Капитан задумался. Вольф всем видом показывал, что настроен весьма серьезно. Можно было бы его приструнить, чувство субординации немцу отнюдь не чуждо, но доверие будет нарушено.
— Ты же не будешь спорить, что у парня потенциал?
— Тогда вы этого не могли знать.
— Ладно, за него просил Альвар. Не меня, Каната, посчитал, что его уломает быстрее.
— Альвар? — Вольф напрягся.
— Успокойся, Ника потому и взяли. Сейчас малыш спокоен, думаю дело было во взрыве или той иллюзионистке.
— Мы использовали парня.
— И что? Ты считаешь миллионы, которые он получит недостаточной платой?
— Сейчас он член команды.
— Это так, он может рассчитывать на всестороннюю поддержку, но давай не спешить посвящать его во все тайны.
— Своих не бросаем? — улыбнулся Вольф.
— Никогда! — твердо ответил Шона. Его взгляд автоматически скользнул по фотографии горящего Андорума за спиной Вольфа.
— Тогда ему нужна помощь. — Немец достал с кармана два мятых листа и передал капитану.
— Я не понимаю, что тут написано.
— Ник превращается в нейромарионетку.
— Продолжай. — Взгляд капитана вновь стрельнул по огню Андорума, с более напряженным выражением.