— Я думал под стеной ничего толкового не строят, — сказал я Эрнану.
— Это бар для работяг и служак, тянущих лямку на этом участке стены, — пояснил он. — Здесь меньше шансов набить морду кому-то важному. Да успокойся ты, не будет никакой драки.
Как только мы вошли, Эрнан сразу же среагировал на музыканта, что с ужасным акцентом и не менее хреновой игрой выводил главную тему из Десперадо. Даже для меня, человека с качественно оттоптанным ухом перебор струн звучал как перестрел.
— Этот парень совершенно не умеет играть, — заключил Эрнан и направился к ускоглазому ель мариаччи.
— Стоять! — я схватил его за плечо, пока тот не успел оторваться. — Мы садимся там. — Я выбрал дальний от плохо освещенной сцены столик. Бонусом было еще и то, что он находился относительно недалеко от дверей.
— Мы сюда не прятаться пришли. — Эрнан рванул обратно к сцене, но я не пустил.
— Мужчина должен отвечать за свои слова, иначе он просто трепло.
— Ты на что намекаешь?
— Ты обещал не нарываться.
— Так я…
— Сядешь там или я буду гонять тебя на каждую тренировку по рукопашному бою.
— Ладно, — проворчал Эрнан. — Чего психовать-то.
Наконец усевшись, я смог нормально осмотреться. Бар был небольшим, с десятком квадратных деревянных столов на железной раме намертво привинченных к полу, длинной барной стойкой и крохотной сценой, где с трудом могла разместиться группа из четырех человек. Пока что там, на высоком стуле расселся и терзал наш слух одинокий гитарист. Редкие посетители морщились, косились на него со злобой и топили гадкую музыку в выпивке. Невозмутимым выглядел только бармен. Я бы его и не заметил, если бы не блеск качественно отполированной черной башки. Он меланхолично жевал квадратной челюстью какую-то закуску и читал что-то с планшета. Официантов не наблюдалось.
— А заказ кто принимает? — спросил я у Эрнана.
— Бармен. И ни одна сволочь, потом не помешает самим подойти и забрать заказ.
— Ладно, ты что будешь?
— Белый Эсполон полбутылки и хрустящие уши.
— Сиди здесь.
Я подошел к стойке, дождался когда черный властелин оторвет взгляд от планшета, и начал делать заказ, но лысый меня остановил и вытащил из уха затычку.
— Теперь говори.
— Хрустящие уши, Белый Эсполон полбутылки, светлого пива без горечи бокал и пожевать что-то нежирное острое и с мясом. С нормальным мясом нормального животного.
— Варан пойдет?
— Давай. — Варана я уже пробовал. Он здесь был довольно распространен, да и на вкус хорош.
— Абена, — крикнул негр в приоткрытую за стойкой дверь, — ушей вторых и лаваш четыре-три.
Бармен подставил бокал под один из кранов и повернул рычаг, свободной рукой достал из-под стойки поднос, бутылку, графин, рюмку, открытую солонку и крохотное, но глубокое блюдце. — Открой, — указал он на бутылку, и пока я сворачивал горлышко, насыпал в блюдце горсть желтых ягод. Пиво как раз доцедилось, когда он слил полбутылки в графин.
— Закуску как будет готова — позову. С тебя двадцатка серебром.
— Карта?
— Конечно.
— Этот еще долго нас мучать будет? — я кивнул на гитариста, пока лысый возился с картой.
— Проплачен до девяти. Если не прибьют раньше.
Я глянул на часы мобильного. Оставалось чуть меньше двадцати минут.
— Ты бы хоть послушал его, прежде чем нанимать.
— Ты не понял, не я ему плачу, а он, чтобы играть.
— Лихо. Но посетители в следующий раз могут не прийти.
— Я его часто не пускаю. За неделю народ отходит, а под него много крепкого покупают.
— Ну, это понятно.
Я вернулся с подносом за стол и тут же отхлебнул пива. Светлое не горчило, оно было кислым. Эрнан тоже накатил стопочку по системе текилы, используя вместо лайма ягоды, и блаженно закатал глаза. Я сделал еще глоток и понял, что это никуда не годится. Не так часто я позволяю себе пиво, чтобы мучится этой мочой. Пришлось возвращаться за стойку. Я поставил бокал перед негром и сказал.
— Налей нормального.
Бармен ухмыльнулся и нацедил мне с соседнего крана. Как раз подоспели и закуски. На моей тарелке лежали привычные скатки поджаренного лаваша, а у Эрнана что-то отдаленно напоминающее соломку из свиных ушей под красным перцем. Пока я транспортировал это добро к столику, народ не выдержал, и в музыканта полетела первая бутылка. К счастью ускоглазого мариаччи метатель уже изрядно принял на грудь, поэтому бутылка прошла не то, что мимо него, она вообще на сцену залетела с трудом.