— Это правда? — прозвучал голос девушки в моих ушах. Я чуть не подскочил, испугался, что в голове поселился еще один кукловод, но потом понял, звук исходит из наушников.
— Похоже на то, — расстроился я.
— Тогда мне нечему тебя учить. Здесь нет определенного алгоритма. Делай что хочешь, но научись чувствовать дополнительные мышцы. Ты из спокойных, возможно, тебе подойдет медитация.
— Не настолько спокойных, — возразил я.
— Тем не менее. — Мари вернулась к своей раме и запрыгнула на крепления. Броня разошлась, и она вылезла наружу. — Вернусь через два часа. Если не добьешься прогресса, будем тебя выковыривать.
За следующих два часа я научился только сжимать и разжимать предплечье правой руки. С левой тот же трюк не проходил. Маска так и не захлопнулась, но один важный урок из тренировки я все же вынес — прежде чем влезать в броню, стоит сходить в туалет. Терпеть пришлось долго, и Мари со своим мастер ключом стала для меня настоящим избавлением. Ключик походил на большой микрочип с десятком гнезд и вставлялся в паз под бронированной пластиной на спине. Микроразряд открывал все замки, активировал сервоприводы и сокращение мышц, открывающих броню.
К следующей тренировке я подошел более рационально. Выцыганив у Ясмин чертежи, досконально изучил расположение всех мышц и сервоприводов. Не помогло. Два часа концентрировался на правой голени, в результате овладел бицепсом. Тоже правым. В общем ситуация складывалась нехорошая. Ясмин с Асоль в один голос утверждали, что никаких физиологических проблем быть не должно. Обычно бойцы сразу же начинали двигаться как дети, постепенно овладевая скаутами. У одних на это уходили дни, Вольф, по его же словам, пошел сразу, вторые, как Хосс, тратили недели, но такого ступора не было ни у кого. Я грешил на кукловода, но не признаваться же. В конце концов Ясмин выдала теорию о том, что я медленно осваиваю новые синапсы. Прогресс же идет, хоть и медленно, поэтому мне нужно уделить тренировкам в броне как можно больше времени. Легко сказать, а я и так стрелять начал меньше. Хм, а почему бы сразу не стрелять в броне?
Броню я не снимал до самого вечера. Стрелял в ней, изучал словарь, даже в настолки с Асоль и детьми сыграл. Устал как собака. А это ведь легкая кость, и как только рыцари свои консервы таскали. Пришло время сна, я справил нужду и вновь облачился ко сну. Спать в броне на кровати не стал, расположился на полу. Вольф говорил, что в длительных походах так и ночуют, чтобы в случае чего — отразить налет.
Ночь выдалась тяжелой — я ворочался, а пробуждение и того хуже — зачесался нос, но избавиться от этого раздражителя стало невозможно. Неведомым образом закрылась лицевая пластина, наверное, шевелил ушами во сне. Тело ныло, голова звенела, и каждое движение давалось с напряжением последнего повторения тяжелой тренировки. Встать на ноги не получилось, меня будто неподъемной штангой привалило. В коридор я выполз, дополз до лестницы, а дальше банально съехал, тормозя лицевой пластиной каждую ступеньку. На грохот среагировал Хосс. Хоть какая польза от его ранних побудок.
— Ты там живой?
— Пока еще да.
— Что? — Ящер перевернул меня на спину.
— Да!
— Я тебя не слышу. Включи динамики.
— Ты издеваешься?
— Что?
— Ладно, жди, я за ключом.
Правда вернулся зеленый не только с ключом, но и с Асоль. Вдвоем они выковыряли меня из брони и доставили в лазарет. Мне диагностировали общее перенапряжение, и как не странно тот же диагноз Ясмин поставила брони. Желание быть крутым экзовоякой прошло. Из-за инцидента меня освободили от утренних тренировок и позволили поваляться в кровати до обеда, а броню утащили в лабораторию, пичкать мышцы минералами и прочими полезностями. За это время я успел поболтать с кукловодом и выяснить, что для кукол такие проблемы тоже нетипичны. Как не погляди, я уникален.
На некоторое время я забыл о тренировках в броне и сосредоточился на Канате, припоминая, что где в его кабинете. Под руководством кукловода изучил декодер. Там была возможность просмотра камер на маленьком экране. Функция исключительно для нацеливания камер, но никак не для шпионажа. Время к вечеру четверга сбежало довольно быстро. Обычно мы играли в кабинете вчетвером: я, старик, Вольф и Хосс. Но сегодня желание играть проявила практически вся команда, даже Шона, только Асоль с детьми выступала зрителем. По этому поводу собрались в кают компании. Меня же тревожило только одно, оставил ли старик дверь открытой.