-- Не сможет! -- рявкнул невидимый собеседник. -- Защита против проникновения не делит людей на своих и чужих, тупица! Там даже через окно никто не залезет, только в дверь!
-- Да, я понял.
-- Ничего ты не понял, эту малолетнюю дурочку должны искать. Все. И те, кому дорог был артефакт, и желающие ей помочь родственнички и стражи. Все! Понимаешь, все должны быть увлечены поисками. Тогда они не обратят внимания на мелкие ничего не значащие происшествия. Маленькое легко прятать за большим.
-- Знаю, -- без намека на эмоции сказал человек стоящий в центре помещения.
-- А раз знаешь, действуй. Поиски будут длиться, пока девчонку не найдут. И лучше для нас, если ее не найдут никогда.
-- Но...
-- И не смей мне рассказывать о своих сложностях, тупица! Думаешь, мне легко было эту слабачку отправить в качестве стража в бывший мир мэгов?!
-- Не такая она и слабачка, раз смогла подстроить ловушку на охотников.
-- По сравнению с тобой слабачка! Да по сравнению с большей частью стражей стоящих на воротах, тоже слабачка! Или ты желаешь поспорить со мной?! -- тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросил невидимка.
-- Ей не хватает опыта... -- упрямо произнес его собеседник.
-- Желаешь, чтобы она его набралась?!
-- Нет.
-- Тогда действуй, и не отвлекай меня от дел из-за пустяков. Мне есть чем заняться.
-- Верю, верю, -- недовольно пробормотал человек в центре зала, прислушиваясь к шорохам, сопутствующим уходу его собеседника. -- Идиот. Можно подумать, я не знаю кто ты.
-- Держи свои знания при себе, тупица! -- рявкнули напоследок и шорохи стихли.
-- Заигравшийся болван! Зачем усложнять такое простое дело?! -- возмутился человек в плаще и тоже ушел.
Максим печально вздохнул, обнаружив себя в знакомой темноте. Как там говорил тот бестелесный голос? Чаша резерва?
-- Ты его упустил! -- тут же прозвучал мальчишеский голос, стоило его вспомнить.
-- Кого? -- спросил Максим, решив пока не уточнять, что и этот голос, и новый мир, и блондинка успели его достать. Рекорд, кстати, обычно для этого требовалось гораздо больше времени и усилий.
-- Оружие!
-- Какое нафиг оружие?
-- Свое! Если берешь оружие в руки, не забывай его держать! Ты представляешь, что бы произошло, если бы я не затянут тебя сюда?
-- Я его держал, -- не согласился Максим.
Точно ведь держал. Даже энергии добавил, чтобы на время превратить в живую материю, что ли?
-- Подожди! -- вскинулся парень, сообразив, что делал что-то совсем уж странное. -- Я же начал превращать его в упорядоченную материю. Точнее, заполнил пустоты энергией, чтобы придать ему вид упорядоченности. Как картинку, в которой пазлов не хватает... В общем, без разницы. Как я смог это сделать?! Я же никогда...
-- Уверен? -- насмешливо спросил голос. -- Дурак! С твоей мамой вообще ни в чем нельзя быть уверенным, чтоб ты знал. Сначала научила, потом загнала все, что касалось этой науки, в темное местечко памяти и навесила замочек с паролем. Ну, или с набором происшествий, после которых этот замочек должен открыться.
-- Да?
-- Да! Не бойся, вспомнишь. Знания адаптируются и память вернется. Ерунда все это. И обижаться бессмысленно. Как еще заставить детей не болтать о том, о чем болтать нельзя?
Максим громко фыркнул. Обидеться хотелось. Очень.
А еще хотелось злобно орать и что-то разломать.
-- Но сейчас мы не о маме говорим, -- вкрадчиво произнес мальчишеский голос. -- Сейчас мы о тебе, придурок! Ты зачем его упустил?!
-- Кого?!
-- Оружие, я же сказал! Ты что, еще и глухой?!
-- Я его держал! -- упрямо возразил Максим, даже рукой махнул, что у него, как ни странно получилось. Казалось, кисть на мгновенье появилась, а потом опять растворилась в темноте.
-- В одной руке держал, идиот, -- слово "идиот" прозвучало как диагноз. Проверенный и перепроверенный, в котором сомневаться бессмысленно. -- А то, что держал во второй, отпустил. Не отправил обратно, не позволил раствориться в мире, а просто отпустил, как есть, всей горстью. Никогда так не делай, оно же когда отдельно от целого совершенно неразумно. Оно может принять какую угодно форму и натворить таких дел, что все демоны, за которыми охотятся сослуживцы твоей подружки, будут рыдать от зависти.