Нимфадора хватанула одним махом, вытерла губы и выпалила одним махом:
– Я хочу знать, как ты ко мне относишься!
– Что?
Потребовался еще бокал, и снова последовал залп слов.
– Вчера ты оттолкнул меня, неужели я настолько уродлива?!
Третий бокал Нимфадора осушила сама, и ее понесло.
– Я неуклюжа, я знаю, посмешище в глазах всех, и эта история с Грюмом, который не Грюм, теперь хоть в Аврорате не показывайся! Но мы же были вместе в Гринготтсе, и теперь ты наверняка видишь во мне Амбридж, а я…
– Стоп-стоп-стоп, - вскинул руку Северус, прерывая поток. – Вдохни. Задержи дыхание. Выдохни.
Голос его стал мягким, успокаивающим.
– Я вижу в тебе очаровательную юную девушку, прекрасную, как сама заря, но именно это и вызвало во мне такую реакцию, - начал выкладывать заранее заготовленную легенду Северус.
Внутри него все трепетало и дрожало, рвалось и подпрыгивало, и даже мантра о мертвеце не помогала.
– Ты хочешь сказать, что оттолкнул меня, - медленно произнесла Тонкс, - потому что я… слишком красива?
Четвертый бокал последовал за тремя собратьями. Северус не стал говорить, что пить в таком темпе огневиски (с зельями) опасно даже для мужчин комплекции Хагрида, лишь отметил, что Нимфадору уже начало развозить.
– Прекрасна, как богиня, - подтвердил он. – В молодости я любил девушку,… она была прекрасна,… нет, все слова выглядели жалко, по сравнению с ней. Я готов был целовать землю, по которой она ходила, боготворил ее, и однажды все же решился сказать о своих чувствах.
– И что же? – с жадным и пьяным любопытством подалась вперед Нимфадора.
– Она лишь посмеялась надо мной, оттолкнула и обозвала. Мое сердце было разбито, я тонул в отчаянии, и ступил на скользкую дорожку тьмы, потому что думал, что смогу найти там забвение. О, как же жестоко я ошибался!
Он закатал рукав и показал Метку. Откровенность, тяжелое прошлое, ошибки, раскаяние и искупление, в общем, тактика «а-ля Люпин» продолжалась.
– Ты напоминаешь мне ее… и поэтому, я вчера… извини, я просто не заслуживаю ни твоей жалости, ни твоего внимания!
– И кто же она?
– Лили Поттер, - просто ответил Северус, - мама Гарри Поттера. Когда я узнал… о том, что Волдеморт открыл охоту на Поттеров, я неожиданно осознал, в какую бездну загнал сам себя! Я молил его, взывал, а когда понял, что он глух к моим мольбам, предал! Предал, несмотря на Метку, ибо Лили была богиней, а он… всего лишь темным магом. Я пришел к Дамблдору, но все оказалось тщетно… ну, ты знаешь, что случилось в ночь Хэллоуина, в 81-м году.
Голос его дрожал и срывался, Северус и сам не подозревал, что его так взволнует этот пересказ прошлых событий, отредактированный «под Тонкс».
– Все эти годы я пытался искупить свою вину, работал на Дамблдора, вступил в Орден, приглядывал за Гарри, когда тот приехал в Хогвартс, приглядывал, рискуя своей репутацией и жизнью, ибо, зачем они мне? Я должен был умереть в тот Хэллоуин, умереть, закрывая собой Лили, а я остался жить,… но я не жил, а лишь влачил существование живого мертвеца, искупая прошлые грехи. Поэтому, Дора, я…
Договорить ему не дали, губы Тонкс закрыли собой губы Северуса, неожиданно, резко. Затем она разорвала контакт, и Снейп пошатнулся, словно это он хлестал огневиски, как воду. Внутри него все отплясывало, похоже, ударная доза Лилиборотки и соответствующая история дали прорыв, теперь надо было только все не испортить!
– Молчи! – крикнула Нимфадора, вытирая слезы в глазах. – Молчи! Это я недостойна тебя! Как она выглядела?!
– Кто? – голос Северуса дрогнул.
– Лили.
Он молча вынул колдофото Лили и протянул Тонкс. Это было ошибкой, ведь секунду спустя она превратилась в полную копию Лили, и Северус понял, что переоценил свои силы. Стоило бы порадоваться, что Лилиборотка так и не была доведена до конца, ведь сейчас Снейп ощутил, как у него останавливается сердце. Буквально. Он захрипел, хватаясь за грудь, ощущая, как темнеет в глазах… и рука сама потащила заветные флаконы из карманов мантии.
Заклинание Тонкс – стимулятор, ударило в него практически одновременно с зельем из флаконов. В Северуса словно ударил поток чистой энергии, смывая все мысли, боли и страхи. Он тупо посмотрел на флакон и понял, что выпил еще Бодроперцовки и возбуждающего, хотя они были строго противопоказаны тем, у кого отказало сердце. Затем на него обрушилось еще одно заклинание.
– Хватит! – крикнул Северус.
Не таким я представлял себе этот момент, подумал он, подхватывая на руки Нимфадору-Лили. Предполагалось признание, исповедь, изображение робости и стесненности, угнетенности, чтобы Тонкс взяла его и повела, попробовала «излечить» травму. Сейчас же в нем полыхал огонь, способный снести Хогвартс, и тело хотело, жаждало Лили, жаждало оттрахать ее во все дыры, смахнуть пот и зайти на второй круг. Засадить по самые гланды! Оплодотворить! Спрятать в сундук и не показывать никому! Мое!
– Ты… перестаралась, - прохрипел он, невероятным усилием воли заставляя себя отпустить Тонкс и поставить ее на пол. – Я…
Он вытянул дрожащую руку и тут же уронил ее бессильно. Попробовал уронить. Тонкс подхватила ее, подняла и сама поднесла к своей груди, заставила погладить.
– Видишь? – прошептала она. – Меня не надо бояться. Я женщина, а не монстр.
– Ты не женщина, - еле слышно прошептал Северус, - ты – богиня!
Он упал на колени перед ней, охватил руками ноги, прижался.
– Ты что, Северус? Вставай? – донеслось неуверенное сверху.
Но Снейп не собирался отпускать, наоборот, руки его поползли выше, гладя ноги, задирая мантию, ныряя под нижнее белье. Хвала Лили, он натренировался на тетках, и знает, как ласкать женщину языком! Пускай тело старается, можно даже вздрочнуть в процессе, сбросить немного этого яростного огня, затуманивающего разум, и вот дальше уже переходить к сексу! Если сейчас войти в Тонкс – она не против! Лили не против! – то он потеряет разум и изнасилует ее, и разрушит все.
– Богине поклоняются, - прошептал Северус, целуя колено. – Богине смиренно служат на коленях!
Впрочем, затягивать он не стал, почти мгновенно перескочил от колена к лобку, погрузил язык во влажные глубины, наслаждаясь рыжиной и запахом, упиваясь ими. Пальцы Доры впились в его волосы, подталкивая голову ближе, и Снейп не стал сопротивляться.
– Не может быть, - Северус отстранился и посмотрел вниз, на небольшое пятно крови. – Не может быть.
– Не останавливайся! – потребовала Нимфадора жадно, пытаясь притянуть Снейпа обратно на себя. – Подумаешь, девственница?!
– Но ты же…
Он посмотрел на тело Лили-Тонкс, искусанные и размятые его пальцами груди, нежный живот, пышущее жаром лоно, прекрасные ноги, сейчас ухватившие его и подталкивающие войти обратно.
– Тебе же больно!
Северус еще раз попробовал выйти – к счастью, двух сеансов самоудовлетворения ему хватило, чтобы прийти в себя и начать соображать до того, как Тонкс, расплывшаяся пудингом по столу, потребовала не увиливать и не прятать лицо, а смело посмотреть ей в глаза и войти в нее, со всей страстью.
– Мне приятно! – рявкнула Дора, делая рывок бедрами и насаживаясь обратно на член. – Давай! Люби меня!
– Именно потому, что я люблю тебя, я не могу… причинять тебе боль!
Снейп рванул прочь, вырвался из захвата ног.
– Но ты же! – приподнявшаяся на локте, гневная Дора, указала обвиняющим жестом на его член.
Тот и вправду опять стоял, как каменный, требовал срочно оплодотворить Лили.
– Да, - кивнул Северус, - но…
Лили изменилась, теперь перед ним лежала Тонкс, обнаженная и готовая на все.
– Ты тоже дорога мне, - Северус запахнул мантию решительным жестом. – Ты… я не могу!! Ты и без того околдовала меня, свела с ума! Как мы завтра будем смотреть в глаза друг другу?!
– Отлично будем смотреть! – крикнула Тонкс. – Ты будешь сверху, я снизу, и мы будем смотреть в глаза друг другу! Ты мне должен!