В таком состоянии нужно было идти к Нимфадоре, но сейчас Северус и этого не мог.
– Сделай вид, что плачешь, - приказал он, - и прижмись ко мне, склони голову на… голову.
Разница в росте, будь она неладна!
– Вот так? – спросила Максим сверху.
Теперь Северус был практически вжат в ее груди, пусть скрытые одеждой, но груди!
– Чуть отодвинься, - приказал он, - продолжай делать вид, что плачешь. Я буду делать вид, что утешаю тебя и глажу по спине.
– Хорошо, повелитель, - в голосе Максим слышалось недоумение.
Северусу некогда было объяснять, возбуждение было таким, что он, казалось, сейчас кончит себе в трусы. И если бы это произошло, то может было бы и лучше, но проклятый организм желал ласки.
– Сунь руку мне в трусы, - приказал он, - и начинай водить вверх-вниз.
Мантии укрывали их с боков, так что даже если кто-то подглядывает, никаких подозрений. Северус, поддавшись импульсу, тоже сунул руку к Максим, забыв о том, что она не из его гарема. Вместо привычной влажности и гладкости кожи, его встретили сухие заросли, а затем рука легко вошла внутрь.
– П-повелитель? – тихо спросила Максим.
Рука ее сбилась с ритма, сжала болезненно.
– Не буду я тебя трахать, - чуть сердито ответил Северус, - не переживай.
Тем не менее, злость в нем вспыхнула – даже под Империо что-то корчит из себя! Поэтому руку он не вынул, наоборот, сунул чуть глубже, разводя пальцы, ощущая сопротивление стенок. Это помогло, внезапно, и сеанс петтинга закончился, так как член Снейпа в руке Максим задергался, извергая из себя сперму. Стало легче, и Северус вынул руку, командуя.
– Так, аккуратно вынь руку, вытри по дороге, затем расцепляем объятия, и вытри глаза, словно ты наплакалась.
Собственные опасения теперь казались глупыми – ну кто их тут увидит? Можно было и нагнуть Максим, раз уж так хотелось, с таким размером жопы ей бы даже не было больно.
– Продолжай разыгрывать горе и в Бобатоне, причина – отказ в посылке комиссии, ну и Конференции ответь отказом, что ты никуда не поедешь.
– Да, повелитель, - вздохнула Максим еле слышно, убирая руку.
========== Глава 13. Выход из запоя ==========
16 ноября 1994 года, Монте-Белло
Северусу было плохо. Очень плохо. Его бросало в жар и холод, колотило, дергало, сводило изнутри. Бредовые видения накатывали, мешая несостоявшееся будущее с несбывшимся прошлым. Он превращал всех подряд в Лили при помощи зелий и потом трахал, трахал, трахал, пока не падал без сил, и не умирал от истощения. Он восставал против Волдеморта и Дамблдора, спасал Лили, убивал Поттера, насиловал Гермиону, его казнили и убивали, он сам пытал и изменялся.
Воспаленное тело и мозг, загнанные Северусом до предела, сражались и проходили стадию «ломки», и если бы Снейп мог соображать, то знал бы, что сам виноват в случившемся. Лечиться надо было начинать еще до Хэллоуина, тогда он отделался бы легкими приступами и несколькими сеансами у мадам Помфри. Ее он, кстати, тоже регулярно видел в своем бреду, она то колола его метровыми шприцами, то представлялась развратной медсестрой, превращающейся в Лили, то ставила клизмы в рот — ухо — горло — нос — задницу.
В редкие, очень редкие минуты просветления Снейп осознавал, что лежит в какой-то комнате, устроенной на манер палат Мунго. Мягкие стены, пол и потолок, ничего такого, обо что он мог бы пораниться или причинить себе вред. Как-то раз он даже принял комнату за настоящую палату Мунго, и его долго потом еще преследовал бред, что он — Локхарт. Точнее говоря, Локхарт был его выдуманным альтер-эго, тем, кем Северус всегда втайне мечтал быть: блестящим, успешным, популярным у женщин, раздающим автографы направо и налево, и загребающим деньги лопатой. Разумеется, Локхарт преподавал ЗОТИ, ведь Северус всегда мечтал преподавать ЗОТИ!
Пробудившись от этого кошмара, он обнаружил, что Нимфадора убирает за ним, взмахивая палочкой. Она была ладная, крепкая, стройная и подтянутая, избавившаяся от неуклюжести, благодаря ему, и Снейп даже потянулся к Тонкс. Полежать в объятиях Лили, избавиться от кошмаров, поверить, что он вылечится и все опять будет прекрасно! Тут у Снейпа встал, и он сразу потерял сознание.
20 ноября 1994 года, Монте-Белло
Снейп не был уверен, пришел ли он в себя или у него очередной бред. Вокруг стоял сумрак, лишь слегка рассеиваемый светом с потолка. Казалось, словно сам потолок светится, но еле-еле, как Луна за тучами.
– Есть кто рядом? - спросил Снейп через силу.
Сглотнул несколько раз, избавляясь от сухости в горле, и ощутил, как кружится голова. Похоже, его лечили радикальными методами, на истощение, чтобы организм уж точно от всего избавился. Обильное питье и никакого питания, поддержка во время пиков ломки, голова кружилась все сильнее, и Северус бросил вспоминать, как же там должно было протекать лечение. Нечто похожее — в смысле истощения, надо полагать, было у Беллатрисы, когда он вытащил ее из Азкабана. Неудивительно, что она не сопротивлялась и не протестовала против зелий — слабость, в голове и теле, путающиеся мысли, неспособность долго и прямо соображать.
Скорее, стоило бы удивляться, как она так быстро восстановилась.
– Эй! - попытался повысить голос Снейп.
Ни окон, ни дверей не было видно, и Северусу внезапно стало страшно. Его бросили, забыли, и он будет лежать здесь несколько дней, пока Нимфадора не придет с дежурным визитом, подтереть за ним его отходы. Или не придет, в состоянии такого истощения какие еще отходы? Палочки не было, слюны и сил тоже, и Северус тяжело вздохнул.
Нет, он знал, на что шел, когда второй раз начал потреблять Бодроперцовку и возбуждающие ударные темпами, во имя Нимфадоры. Но эти курицы могли бы и мягче его лечить! Пригласить постоянную сиделку или следить по очереди, их же трое! Кричера, в конце концов…
– Кричер! - прохрипел Северус.
Горло словно продрали наждаком. Он пощелкал слабо пальцами, повторил попытку.
– Кричер, - вышло нечто вроде «Хича».
Тоже без толку, домовик так и не появился. Северусу опять стало плохо и страшно, но он, стиснув зубы, попытался отогнать эти ощущения. Просто синдромы и приступы после того, как «переломало». Он мысленно поклялся разработать Бодроперцовку, не дающую привыкания и «зельянки», заранее зная, насколько малы шансы на это. Не с его образом жизни и не с необходимостью работать и варить зелья, доводить до ума Лилиборотку 2 и пытаться восстановить экспериментальное зелье с обломками Маховиков.
Но все же мысль и настроение порадовали, настрой на работу, возможность продолжить исследования, вместо отчаянных попыток решить какие-то идиотские проблемы с попутной одержимостью сексом. Тихая, спокойная жизнь, пока проблема в Британии не решится сама собой. Белле он поручал контроль над Максим, Нимфадора должна была заняться зельелавкой, а Нарцисса обустройством особняка.
Правда, оборудования «комнаты для буйных больных» он им не поручал, видимо, сделали в силу необходимости. Снейп перекатился к стене, затем еще и еще, делая между перекатами паузы, чтобы отдышаться и чтобы прекратила кружиться голова. С каждым движением ему все больше верилось в собственное исцеление: сознание не пропадало, не чудилось всякое странное и не наваливались бредовые видения.
В последнем из таких видений Снейп оказался во вторичной петле времени. Гарри Поттер, желая все исправить, возвращался назад во времени и становился отцом Снейпа, а потом отцом самому себе, и маленький Гарри вырастал, проходил весь цикл и возвращался назад во времени, чтобы все исправить. Северус рождался, рос и проходил свой путь, его кусала Нагини, и, умирая, истекая слезами воспоминаний, он вспоминал, что все это было уже сотню, тысячу раз, но ничего не мог сказать Поттеру. Тот собирал слезы-воспоминания и, движимый состраданием и желанием все исправить, возвращался назад во времени… в общем, повторения такого кошмара Снейп точно не желал.