Выбрать главу

Карл поймал мгновение, предшествующее удару, краткий миг, когда Ян, владевший собой просто великолепно, все-таки должен был напрячь мышцы. Лицо Яна Кузнеца оставалось спокойным, глаза равнодушно смотрели куда-то в сторону княжеской ложи, тем не менее баланс мышечного напряжения вдруг изменился, хотя внешне это почти никак не проявилось. В следующее мгновение последовал выпад. Клинок Яна прошел едва ли не в сантиметре от груди Карла, чуть качнувшегося в сторону и одновременно развернувшегося к противнику боком. Вот этого Ян Кузнец никак не ожидал. Его удар провис, а Карл перехватил наносящую удар руку своей свободной рукой и, с силой повернув, заставил выпустить меч. Клинок упал, а отпущенный Карлом Ян пробежал по инерции еще несколько шагов и остановился, изумленно глядя на свои пустые руки. Карл нагнулся и подобрал с земли меч. Это было великолепное оружие, и дело тут не в драгоценных камнях, украшавших эфес и гарду, а в качестве клинка. Карл внимательно рассмотрел неповторимый узор бренской стали, но времени любоваться этим чудом у него не было и, с внутренним вздохом прервавшись на самом интересном, он поднял меч над головой.

Возможно, он еще у меня побудет, успокоил он себя.

– Надеюсь, все было по правилам, – сказал Карл вслух и поклонился князю. Боковым зрением он видел все еще не пришедшего в себя Яна и бледную, как полотно, Анну.

Он хотел меня убить – а чего добивалась она?

– Браво! – сказал князь. Было видно, что он доволен. – Я принимаю тебя в свою дружину.

– Благодарю вас, ваша светлость, – еще раз поклонился ему Карл. – Но мой меч служит только мне.

– Жаль, – покачал головой Семион. – Хорошо сказано, еще лучше сделано, но ты знаешь закон. Если ты не на службе, то в полночь обратишься в раба.

– Я заявляю протест, – улыбнулся Карл.

– Слушаю тебя, Карл из Линда. – Князь смотрел на него с интересом. – В чем заключается твой протест?

– По закону, – объяснил Карл, – каждый входящий в Семь Островов накануне Фестиваля должен быть осведомлен о его правилах.

– Ты прав, Карл, – кивнул князь. – Но в чем же состоит твой протест?

– Лейтенант на Долгом мысу пропустил меня в город, но ничего не сказал о Фестивале.

Князь посмотрел на Карла с сожалением и покачал головой.

– Тебе не повезло, Карл, – сказал он, помолчав. – Возможно, все так и было, но скажи, если я призову сюда того лейтенанта, подтвердит ли он твои слова?

– Думаю, что нет.

– Я тоже так думаю, – согласился князь. – Но может быть, там были другие свидетели?

– Нет, наша светлость, – усмехнувшись, ответил Карл. – Я был последним, кто вошел в город вчера вечером. Кроме меня и офицера там были только стражники.

– Стражники уж точно не подтвердят твои слова, ведь так? – Князь был расстроен, Карл это видел.

– Вероятно.

– Я отклоняю твой протест, Карл из Линда.

– Я протестую! – поклонившись князю, повторил Карл.

– Что-то еще? – Теперь князь был по-настоящему заинтригован, причем настолько, что окончательно отбросил формальности.

– Я объявляю себя свободным мастером! – Карл смотрел на князя и гадал, не кончится ли сейчас у того терпение. Но, по-видимому, князю стало интересно. Разговор с Карлом его развлекал.

– И что это тебе дает, Карл? – спросил Семион.

– Закон о свободных мастерах включает определение «в любое время, днем или ночью», а закон о Фестивале, оговаривая специально приостановку действия пяти городских законов – о гостеприимстве, о торговцах и других, – не упоминает закона о свободных мастерах.

Князь повернулся к кому-то в своей ложе и что-то тихо спросил. Карл ждал. Прошла минута, другая, третья. Наконец князь снова повернулся к Карлу и сказал:

– Ты прав, Карл. Протест принят. Ты можешь объявить себя свободным мастером. В чем твое мастерство, Карл?

И в самом деле, спросил себя Карл, в чем мое мастерство?

Пора было выбирать.

Он вспомнил запах клея и кож, ощутил в руке острый нож – и тут же понял, что сапожником быть не хочет. Можно было бы, пожалуй, податься в аптекари или оружейники, но интуиция подсказывала, что делать этого не следует.

– Я художник, ваша светлость, – сказал он, с интересом ожидая, чем ответит князь.

Секунду князь смотрел на него, как бы примеряя к Карлу звание художника.