– Ты же видишь, – сказал Карл встревоженной Деборе, – я в полном порядке: свеж и полон сил.
– Ты не спал ночь, – ответила Дебора, обмануть которую, после того что она видела на рассвете, было непросто.
– Я не спал много ночей, – усмехнулся Карл. – И знаешь, у меня бывали такие утра, когда мне предстояло драться не на жизнь, а на смерть, а не рисовать скучающих красоток.
Анна жила в маленьком особнячке на берегу узкого и извилистого пролива, разделявшего Вторую и Третью Сестер. Место здесь было довольно низкое и влажное, а в воздухе чувствовались запахи горячего металла и сгоревшего угля. Над арсеналом, находившимся всего в трех кварталах от дома Анны, поднимались дымы, а у причалов Арсенальной гавани стояли пузатые барки, по-видимому, привезшие во владения Кузнецов уголь и железную руду, медь и олово, древесину и свинец с континента. Народ на улицах выглядел более суровым и замкнутым, чем в других районах города, и общая атмосфера, царившая на улицах, больше соответствовала рабочему дню, чем, скажем, суета в квартале художников. Однако там, где жила дочь Кузнеца Анна, улицы были почти безлюдны, но зато они были чище и зеленее, чем вокруг арсенала.
– Итак, – Карл смотрел на Анну равнодушным взглядом мастера, не нуждающегося в заработке, но пришедшего к заказчику из одной лишь вежливости, – что бы вы хотели получить за свои деньги, госпожа Анна?
– А что вы можете предложить, мастер Карл? – Анна была насмешлива и даже иронична. Вернее, такой она желала перед Карлом предстать. На самом деле она была взволнована и, возможно, расстроена. Пожалуй, даже зла. Естественно, она пыталась скрыть свои чувства, но то ли из-за молодости и неопытности, то ли из-за живости своего характера надеть настоящую маску Анна не сумела. Все было видно, все скрытое проступало через напускную веселость и заемную иронию.
– Все! – вежливо улыбнулся Карл, которому этот необязательный визит был скучен и тягостен. Сегодня он с удовольствием просто остался бы дома.
«Это старость? – с удивлением подумал он. – Или Судьба уже все за меня решила?»
– Все! – повторил он вслух. – Все, что пожелаете, и даже больше того.
– Вот как? – В ее взгляде плясали всполохи далекого пожара. – Коварная колдунья?
– Колдунья? – переспросил Карл. – Еще нет, пожалуй.
– Что?! – Ее брови взлетели вверх, и гнев окрасил румянцем высокие скулы.
И с таким темпераментом ты пытаешься повелевать огнем? Карл был удивлен и, пожалуй, даже разочарован.
– Я не имел в виду ваши способности, моя госпожа, – сказал он примирительным тоном. – Я только отметил, что образ колдуньи еще не сформировался. Это пока не для вас.
Он поклонился.
Анна испытующе смотрела на него, пытаясь, видимо, понять, что он имел в виду на самом деле. Но этого он пока не знал и сам. Интуиция – капризный инструмент, пользоваться ею непросто. Порой она позволяет заметить то, что скрыто от разума и осознанного внимания, но повелевать интуицией невозможно.
– Тогда, – сказала она задумчиво, – может быть, портрет знатной дамы?
Сейчас она обидится на меня по-настоящему, решил Карл и сказал то, о чем поведало ему его чутье.
– Вы не дама, Анна, – сказал он ровным голосом. – Вам едва исполнилось шестнадцать, – пояснил он, видя, как гнев зажигает пламя в ее глазах.
– Ах, это! – Кажется, Анна искренне расстроилась, оценив свою оплошность.
– Не только, – улыбнулся Карл. – Вы ведь дочь крестьянина, Анна, не так ли?
– Откуда вы знаете? – Она не закричала, а напротив, понизила тон, но зато у Карла закололо в висках.
– А я и не знаю, – ответил он равнодушным тоном. – Я так вижу.
– У вас есть Дар? – Казалось, Анна напугана.
– Не в том смысле, который вы вкладываете в это слово, – покачал головой Карл. – Просто я художник. Это тоже дар, только это слово пишется с маленькой буквы.
– Вот как! – усмехнулась Анна, успевшая уже прийти в себя.
«Боги! – понял вдруг Карл. – Так вот в чем дело! Она изменчива и непостоянна, как пламя…»
– И что же, Карл, вы увидели еще?
– Не знаю, – пожал плечами Карл. – Обычно мое видение воплощается в рисунке, а не в словах. Но мы еще не решили, какой именно портрет вы хотите получить.