Внезапно началась стрельба. Ира сразу ничего не поняла, пока Антон Владимирович не повалил их с Женей на землю. Вокруг свистели пули. Пока они лежали втроем, Ира успела рассмотреть вблизи глаза доктора: голубые, немного сузившиеся от страха зрачки, чуть желтоватые с редкими прожилками белки. Потом они с Женей поползли за доктором за кучу ящиков, прячась от пуль. Светлый костюм Иры был весь перепачкан пылью и травой. Колготки, дорогие и красивые были разодраны на коленях. Вот гады! Так женщину встретить! Пришлось порвать такие колготки! Ира схватила автомат убитого солдата и расстреляла весь магазин в сторону кустов, откуда велась стрельба. Получите и распишитесь! Женю ранили в руку. Выживет. Глаза как закатила, артистка!
А вообще, как показало время, Женя оказалась нормальным человеком — терпеливым и доброжелательным. Ира с ней подружилась очень быстро — через несколько дней жизни на военной базе, куда их привезли. Они были единственные женщины среди трех сотен мужчин. Это чувство уникальности было очень приятно, тем более, что солдаты обращались с ними очень сдержанно и корректно — видно по приказу начальства.
С Женей можно было просто поболтать, похихикать, поделиться самым сокровенным. Ире нравилась потрясающая женственность Жени, ее манера общения и постоянная улыбка на губах, приоткрывавшая красивые, белые и блестящие зубы. Было в Жене что — то привораживающее. Когда они мылись вместе в душе, Ира с удовольствием рассматривала роскошное тело Жени: даже немного полноватый живот и тяжеловатые бедра не портили ее.
Женя относилась к Ире по — дружески. Неподдельно доброжелательно, и всегда была готова прийти на помощь Ире. Разницы в возрасте уже не чувствовалось.
Работать было тяжеловато — практически постоянно, без выходных. Доктор был требовательным к себе и ко всем окружающим. Немного грубоватым, когда этого требовали обстоятельства. Благодаря упрямству и настойчивости доктора, начальство распорядилось наладить нормальные бытовые условия на базе. Стало жить намного комфортнее. Когда стресс переезда прошел, жизнь и служба наладились и вошли в привычную колею, ришло время эмоций. Док увлекся Женей. По — видимому, серьезно. Они с Женей стали близки, хотя Женя никогда не говорила с Ирой об этом. Но догадаться было не трудно — достаточно было почувствовать и увидеть, как изменилась энергетика взаимоотношений Антона и Жени. Но потом все случайно открылось в самом откровенном виде и в полной красе, когда Ира увидела их вдвоем в постели.
Нужно сказать, что Женя была еще той штучкой: ей нравилось быть в центре мужского внимания, она играла мужчинами как куклами, с упоением и радостью. Слегка флиртовала с офицерами базы, которые искали любого повода побыть рядом с Женей, пообщаться с ней и побыть в ауре ее чувственности. Но флирт этот никогда не переходил рамок простого общения, хотя, Ира была абсолютно уверенна, что каждый из этих мужчин надеялся, что именно он нравиться Жене больше всего. Умеет же так голову кружить! Сенатор явно симпатизировал Жене, но никогда не позволял себе общаться с ней без служебной необходимости. Вот мужчина! Кремень!
Доктор ревновал Женю, хотя старался не показывать этого. Ире было даже обидно за него. Но Женя, прекрасно понимая ситуацию, старалась не афишировать перед Антоном Владимировичем свое общение с другими мужчинами, по — видимому, она дорожила своими взаимоотношениями с доктором.
Для Иры Антон был недосягаем: субординация, возраст, Женя. Но иногда хотелось крикнуть: Посмотри на меня! Я ведь такая молодая, красивая! Я лучше! Я дам тебе больше, чем Женя! Но это были секундные порывы, хотя Ира часто ловила себя на том, что она следит за каждым движением Антона Владимировича, анализирует каждую интонацию его голоса, радуется и переживает вместе с ним. И неизбежные эротические фантазии, где часто они с Доком занимались любовью. Это наваждение.
Но скоро в жизни Иры появился мужчина, который покорил ее своим напором, глубокой привязанностью и великодушием. Это был Дима. Друзья называли его Дима Робот. Когда он увидел Иру в первый раз, глаза его загорелись таким восторгом, что Ира выделила его по этому взгляду из толпы солдат вокруг. Он был Ирин ровесник. Как он оказался в Ромбе Ира так и не узнала. Дима не навязывался Ире, не преследовал ее, он просто подошел к ней на стрельбах и сказал:
— Ира! Ты такая классная! Ты мне очень нравишься.
И отошел в сторону.
Второй раз он подошел к Ире тоже в тире, молча помог собрать и отнести в каптерку оружие. Когда они выходили на улицу, Дима внезапно остановился в пустом коридоре, взял Иру за руку и осторожно, но властно прижал девушку спиной к стене и неожиданно нежно прикоснулся губами к ее губам. Ира закрыла глаза. Было удивительно приятно. Дима, ни слова не говоря, отпустил Иру и ушел вперед, нарочито грохоча тяжелыми армейскими ботинками. И Ира позволила этому солдатику так приблизиться к себе — на нее это было совсем не похоже. Другой боец, на его месте, уже летел бы вверх ногами и радовался, что так легко отделался за такую наглость. С этого дня, неизбежные эротические фантазии Иры дополнились еще одним героем — Димой. Многое изменилось в эмоциональном 'Я' Иры. Это была страсть, нежность, желание, метание мыслей от Антона к Диме, сравнение, сомнения, неизведанная ранее тоска и радость одновременно — это было как бурный весенний ветер, ворвавшийся в темницу и принесший свежее дыхание жизни.
Через две недели Диму перевели в лейтенантскую школу на основную базу Региональной Армии ' Север', расположенную в поселке Малахит. Это было почти в пятидесяти километрах от базы 'Юг', поэтому видеться Дима с Ирой теперь уже не мог. Они даже не смогли попрощаться — группу сержантов 'Юга', направленных на учебу, подняли по тревоге и вывезли вертолетом. Но Дима передал со своим сослуживцем записку для Иры, по — юношески трогательную, романтичную, наполненную обещаниями и заверениями. Для Иры этот поворот событий был холодным душем, и, может быть потому, что она не еще успела привязаться к Диме, его отъезд, через несколько дней перестал восприниматься Ирой трагически — жизнь вернулась в свою прежнюю колею.
Отличным средством борьбы со скукой и однообразием будней были обязательные занятия по стрельбе и рукопашному бою, которые Ира посещала с огромным удовольствием.
Внезапно, спокойная и даже нудноватая жизнь на базе закончилась — Антона Владимировича однажды ночью отправили в рейд, а утром и Иру отправили в составе спасательной команды за группой, где был Док. Ира всю дорогу нервничала и успокоилась только тогда, когда увидела Дока живым и невредимым. Запомнилось крепкое объятие Жени на прощание: ' Береги себя, Ирочка! И Антона береги'. Как будто прощалась надолго или навсегда.
Дока забрали с раненными обратно на базу. Антон Владимирович, помылся, переоделся и встал к столу оперировать раненных. Потом короткие сборы в новый рейд. Теперь уже Иру направили вместе с Доком. Женя, выбрав момент, быстро шепнула ей, что пленный, захваченный в рейде — Саша, ее, Женин бывший муж. Ира от удивления чуть не выронила подсумок с магазинами для своей СВД — шки.
Потом был бой в армейском городке за склады. Ира дважды нарушила приказ на эвакуацию. Она осталась с Доком. Почему? Под пулями, под пьянящим острым чувством крайней опасности Ира не смогла бросить Антона, преданного всеми и брошенного в мясорубку чужой войны. Вместе легче. А как громко и радостно звучали слова Дока: ' Ты нужна мне!'. Осталась она одна с Антоном. Среди врагов и неизвестности. Это был ее выбор. Опять — почему? Любовь? Привязанность? Долг? Игра? Она не знала.
Усталость брала свое. Когда Антон передавал ее спасателям Региональной Армии, он сказал ей: ' Уходи на Большую землю! Тогда у тебя будет больше возможностей помочь мне выбраться отсюда'. Ира повиновалась этой просьбе: на базе ' Юг' она подождала несколько дней, пока ее не вывезли вертушкой на Большую землю.