— Хо-хо! И что ты сделаешь? Застрелишь меня?!
Соске зарычал сквозь стиснутые зубы.
— Ты же понимаешь, что это бессмысленно. И не представляешь, как использовать этот механизм.
Это была истинная правда. Даже если Соске снова выпустит заряд из помпового орудия, Гаурон элементарно отразит его защитным энергетическим полем. Он имел представление о принципах действия лямбда-драйвера, и, определенно, не был новичком в его практическом применении. В отличие от Соске.
Все, что тот мог сейчас делать — это уворачиваться от атак Гаурона.
Расслабленно поигрывая резаком, серебряный бронеробот надвигался. Противник вел себя настолько уверенно, что было очевидно — он не сомневался в победе. Один из последующих выпадов пройдет, и Соске не сможет защититься. Острое лезвие пробьет тонкую броню и вломится в кокпит. С ним будет покончено.
— Слушай меня, Сагара! — голос Канаме в наушниках настойчиво стучался в уши. — Ты должен сконцентрироваться, это самое главное! Медленно вдохни и выдохни. Потом соберись и представь, как вся твоя внутренняя энергия вливается в снаряд, делает его прочнее и тяжелее!
— Легко сказать!
Он не мог.
Он так устал.
Его терзали боль, неуверенность и отчаяние. Он хотел, но не мог собраться и последовать совету Канаме.
— Тогда… тогда представь себе: если ты проиграешь, он схватит меня, сорвет одежду и надругается по-всякому, прежде чем убить! Ты понял?! Представь себе в подробностях!
— Что?..
— Давай!!!
Воображение никогда не было его сильной стороной, но он представил — и содрогнулся. Картина, явившаяся перед его внутренним взором, была невыносимой.
— Не нравится?
— Нет…
— Ты злишься?
— Конечно…
— А ведь именно это он и собирается сделать, ты понял?! Неужели ты ему позволишь?
Неуверенность и отчаяние в груди Соске внезапно исчезли, сгорели и рассыпались пеплом во вспышке ослепительной, раскаленной ярости. Он прорычал:
— Ни за что!!!
— Отлично. Наведи на него пушку.
Соске послушно поместил прицельную марку в середину силуэта серебряного бронеробота — тот снова мчался на него, как взбесившийся тепловоз. Соске совершенно забыл, что уже несколько раз пытался и не достиг цели. Он не знал, что получится сейчас. Он просто верил Канаме.
«Она доверяет мне. Да, и я… я тоже! Я верю ей»!
— Жест отчаяния? Ты разочаровал меня, Касим. Пора заканчивать, наконец! — Гаурон вытянул вперед манипулятор, с зажатым в нем клинком, точно копье, и атаковал.
— Все хорошо, — голос Канаме был необычайно нежным. Он никогда не слышал раньше таких теплых тонов. — Закрой глаза и представь, что хочешь ударить его изо всех сил.
Несмотря на очевидное безумие предложения закрыть глаза перед лицом атакующего врага, Соске без колебаний послушался. Игнорируя монотонные предупреждения искусственного интеллекта, он погрузился в странное мгновенное безмолвие и оцепенение. Все, что осталось в его сознании — один удар. Последний и решающий удар.
— Теперь открой.
Прямо перед дульным срезом помповой пушки увеличивалась, сверкая серебром, фигура бронеробота, заполнившая собой весь экран.
— Гори в аду!!! — бешено взревели наушники голосом Гаурона.
И словно в ответ — мягкий и нежный голос Канаме:
— Вдохни поглубже.
Соске послушался.
— Представь.
Напрягшись, он послал всю силу своей ярости, отчаяния и надежды в замерший в патроннике снаряд, наполнив его сгустком неведомой энергии.
— Давай!!!
Соске выдохнул, выдохнул со дна души. Все, что накопилось за эту безумную ночь. Нет — за всю его недолгую жизнь.
Блеснула вспышка выстрела.
Гаурон метнул навстречу свою силовую волну, и два потока энергии врубились друг в друга с поражающей воображение мощью.
Соске потом не смог бы сказать точно, что произошло.
Он успел заметить, как страшно исказилось пространство, коллапсируя в подобие рукотворной черной дыры, и как, сжавшись в точку, оно взорвалось, вспыхнуло с энергией сверхновой.
Привычная сила тяжести исчезла, верх и низ поменялись местами.
Бронебойный снаряд не остановился, как раньше, на границе силового поля. Он прошел, ослепительно сверкая и разворачивая за собой радужный хвост, через вихри сплетенных в беспорядочный клубок энергетических потоков, и поразил цель — врезался в торс серебряного бронеробота.
— Как так?!
Попавший в грудь 57-мм кумулятивный снаряд не просто проделал аккуратную дырочку, как ему полагалось, но начисто снес всю верхнюю часть корпуса. Во все стороны брызнули металлические обломки, куски бронеплит, обрывки искусственных мускулов. Мелькнула резкая вспышка: сдетонировал боекомплект головных пулеметов. Нижняя половина бронеробота постояла секунду и рухнула навзничь.