— Да я… я ничего такого не сделала…
— Курц мне все рассказал. Если бы не ты, ни он, ни Соске не выбрались бы оттуда. Как ни странно, ты оказалась сильнее любого из нас.
— Вовсе нет! И не надо так меня смущать, — сконфуженно и нервно хихикнула Канаме. Она осторожно протянула руку, и застенчиво пожала неожиданно сильные пальцы.
— Ну, мне пора.
— А…
— Что?
— А что… с Сагарой?
— Соске уже отправили на новое задание.
— Он ничего не просил мне передать?
— Тебе? Да нет, ничего особенного.
— В-вот как…
— Пока. Не вешай нос, — и дверь за псевдо-медсестрой задвинулась.
За окном по подоконнику стучали дождевые капли.
Может быть, Соске сейчас, выполняя свое задание, бредет под этим самым дождем, промокший, голодный и усталый? Может быть, он в опасности? Может быть, ранен?..
«У него даже не хватило ума попрощаться», — подумала Канаме. Ресницы неожиданно намокли. Сердито утерев слезы простыней, она всхлипнула и уткнулась лицом в подушку.
Минут через пять появился доктор в сопровождении настоящей медсестры и добродушно похвалил Канаме за то, что она так быстро поправляется. Он пообещал отпустить ее совсем скоро, наверное, уже назавтра. Рассказал, как ее встревоженный отец примчался из Нью-Йорка. Правда, убедившись, что дочь не пострадала, он немедленно улетел обратно, к неотложным делам.
После их ухода не прошло и пяти минут, как в палату ввалилась шумная толпа ребят в форме старшей школы Дзиндай. Подруги, одноклассники, девочки из софтбольной команды, члены ученического совета, директриса, завуч, Кагурадзака и, конечно, Киоко.
— Кана-тян71! — заливаясь счастливыми слезами, подружка разбежалась и бросилась на грудь Канаме.
Все столпились вокруг, наперебой выспрашивая, как она себя чувствует, хорошо ли кушает и крепко ли спит. На нее посыпались сразу десять одновременных отчетов о прошедших мимо нее событиях:
— Мы так за тебя волновались!..
— Нас высадили из транспортников в аэропорту Фукуока…
— …И спасательный отряд немедленно смылся! Оказалось, что это никакие не ооновцы, а вообще неизвестно кто!..
— Настоящий заговор!
— Кана-тян! Мы даже понятия не имели, у кого спросить, куда ты делась и где тебя искать… — всхлипывала Киоко, а ее перебивала учительница:
— Прости меня, Чидори! Это меня должны были забрать. Я не смогла тебя защитить, и недостойна называться учителем!..
Толпа настойчивых и заботливых гостей, град участливых вопросов и добрых пожеланий наполнили грудь Канаме теплым чувством. Она необычайно остро почувствовала, наконец, что все-таки вернулась. Вернулась домой.
Как хорошо.
— Э-э, полегче, ребята, — ошеломленная суматохой, не зная, куда деваться от смущения, выговорила она. — Я же еще пациентка, как-никак.
— Она права, — раздался чей-то рассудительный голос. — Несмотря на легкую степень повреждений, больной необходим отдых.
Канаме только кивнула:
— Вот именно. Смотрите, не зацелуйте до смерти, все равно меня уже завтра выпустят.
— Благодаря той неопознанной спасательной команде.
— Это точно! Но жалко, что турпоездка накрылась медным тазом, — загомонили одноклассники.
— Выживание имеет максимальный приоритет.
— Ну, да, выживание… — слова замерли на губах Канаме, она быстро приподнялась, чтобы разглядеть того, кто это произнес.
Там, за спиной утирающей счастливые слезы Кагурадзаки, стоял, удивительным образом не смешиваясь с толпой одноклассников, высокий парень.
Сосредоточенное и угрюмое выражение лица, плотно сжатые губы, растрепанные черные волосы, падающие на строгие глаза…
— С-сагара?!
Присутствующие немедленно обернулись, не понимая, что такого особенного нашла Канаме в одном из многих гостей.
— В чем дело, Чидори?
— Что ты тут… э-э, почему ты здесь?
— Довольно невежливые слова с твоей стороны. Пришел тебя навестить. Принес подарок, — он подошел и сунул ей коробку с конфетами.
— Что за ерунда?! Ты откуда здесь?.. — в полный голос, не владея собой, начала Канаме.
Соске немного наклонился вперед и быстро пробормотал:
— Страховка.
— Страховка?..
— На некоторое время.
— Вот оно что… — несмотря на немного наигранный раздраженный тон, в ее глазах светилась — благодарность? Впрочем, не слишком долго. Нахмурившись и набрав побольше воздуха, она грозно заявила. — Знаешь, Соске, нам с тобой нужно кое-что обсудить!
Хотя озвучить свои справедливые претензии во всеуслышание прямо здесь, при всех, Канаме не могла, на лице Соске появилось выражение, сходное с паническим. Он затравленно огляделся, точно прикидывая, куда бы спрятаться. Не замечая, что ее слова звучат вовсе не сердито.
71
«-Тян» (иногда в русском языке в результате прочтения с ромадзи по правилам английского встречается как -чан) — примерный аналог уменьшительно-ласкательных суффиксов в русском языке. Указывает на близость и неофициальность отношений. Используется людьми равного социального положения или возраста, старшими по отношению к младшим, с которыми складываются близкие отношения. В основном употребляется маленькими детьми, близкими подругами, взрослыми по отношению к детям, молодыми людьми по отношению к своим девушкам.