Капитан опустил голову. На дне бочки перекатывались зернышки — в полумраке было заметно их слабое зеленоватое свечение.
— Не согласишься ли ты сделать меня счастливейшим парнем в мире, — продолжил Чип из прошлого, — Став моей женой?
Чип из настоящего зажмурился от боли. Он хорошо помнил, что было дальше.
— Боже, Чип! — воскликнула Гаечка. — Я уж думала, ты никогда не спросишь об этом! Конечно же, я согласна… — они слились в поцелуе. Потом были еще поцелуи, еще и еще. Объятия. Тепло родных глаз.
Они вернулись к друзьям, шумно отметили успешное завершение большого приключения. Чип плохо помнил вечеринку — все его мысли и тогда, и сейчас, были сконцентрированы на Гаечке, изумительной златовласке, девушке его мечты… Его невесте. Как поверить в такое? Как?
— Не стоило и пытаться, — горько прошептал Чип из настоящего. Он помнил, как вся команда, уставшая и счастливая, летела домой в новом Гайкином самолете. Полет предстоял долгий, друзья сладко спали, бодрствовали лишь они с Гаечкой — не в силах наговориться, насытиться совершенно новым чувством единства. Ведь только теперь, когда слова были сказаны — и приняты — пали последние препоны, мешавшие счастью…
Они даже не сразу поняли, когда из-за родного дуба на лужайке Центрального парка, навстречу самолету рванулись зловещие тени. Уже опутанные сетями, продолжали недоуменно моргать — переход от полного, неземного счастья к реальности был слишком жесток.
Друзья и вовсе ничего не заметили; когда самолет окутали облака сонного газа, никто еще не успел проснуться. Для них, пожалуй, шок был даже ужаснее. Задремать на пути домой, а очнуться в клетке, на лабораторном столе. Под насмешливыми взглядами самых страшных врагов Спасателей.
Впрочем, все относительно, криво усмехнулся Чип из настоящего, глядя, как внедорожник Гюрзы сворачивает в окаменевшую колею военного «Урала». Даже надменные лица МакМиллана и Нимнула по ту сторону решетки можно переварить, в конце-концов, у любого приключения возможен неожиданный поворот.
Куда страшнее стали голоса. Поскольку ТАКОГО поворота ожидать не мог никто.
— Спасатели, я полагаю? — сухо осведомился Нимнул. — Можете не играть в молчанку. Видите? — он ткнул крючковатым пальцем в золоченный решетчатый шарик на треножнике. — Мое новое изобретение. Транслятор Нимнула, модель Марк-1. В радиусе ста футов от такого шарика, животные могут общаться с людьми.
— Животные? — переспросил МакМиллан. Его лицо, изуродованное несколькими новыми шрамами и следами ожогов, исказила гримаса презрения. Голос за минувшие месяцы заметно осел и потерял звонкость. — Животные нас не интересуют, дорогой профессор. Нас интересуют вот такие, крохотные вредители, способные мыслить и устраивать взрывы в больницах.
После чего, к неописуемому ужасу пленников, МакМиллан протянул руку к клетке и спокойно, размеренным голосом произнес:
— Гайка. Чип. Дэйл. Рокфор. Вжик. Фоксглав. Спарки. Тамми. — по мере перечисления, человек указывал на соответствующего Спасателя. От изумления, Рокки просто сел на хвост, Тамми в страхе спряталась за Спарки. Потрясенная Гаечка, встряхнувшись, вышла вперед.
— Это невозможно, — прошептала она, глядя на людей широко раскрытыми глазами. — Как вы добились? Я размышляла над таким аппаратом много лет, но не смогла победить плавающие гармоники третьего порядка, которые интерферируют с…
— Ты мышь! — взвизгнул профессор Нимнул. — Ты вообще не должна мыслить!
МакМиллан, к удивлению пленников, тона не принял:
— Ну-ну, Нортон, — протянул он покровительственно. — Будьте конструктивней. Они, возможно, и выглядят как грызуны, однако перед нами не звери. Обращаться с ними, как с животными, мы не станем.
— Н-н-не станете? — пролепетал изумленный Дэйл.
МакМиллан нехорошо усмехнулся.
— Так точно, парень, — он склонился вперед и навис над клеткой. — Со зверей спроса нет. Их либо режут, либо продают в зоосад. А вы, малыши — вы не звери. С вас спросят по полной.
— Но мы же раскрыли заговор! — в отчаянии воскликнул Чип. — Спасли президента и его дочь! Почему вас не… — он запнулся, вовремя проглотив окончание фразы. Впрочем, МакМиллан продолжил ее сам:
— …почему меня не упекли за решетку? — он фыркнул. — Дорогие грызуны. Вы хоть раз задумывались, был ли в моих действиях состав преступления?
— Как это? — недоверчиво переспросила Фокси.
— А так, — жестко бросил МакМиллан. — Я, к вашему сведению, от первой до последней секунды исполнял свой долг. Защищал президента.