Чтобы не спорить, он шагнул вперед и просто поднял маленького дварга за шкирку. Опешивший Туман растерянно заморгал. Следопыт молча вручил его Бибигуль в лапы, а сам, с некоторым смущением, запрыгнул летучей мыши на спину. Арынгазы помог Таурону уложить перебитое крыло удобнее.
— Готовы? — спросил бодро.
Сыч кивнул, Темир молча потрепал Бибигуль по шее. Туман попытался вырваться, но быстро понял, сколь малые шансы имеет мышь в когтях своей хищной летучей тезки.
— На взлет! — скомандовала «вампирша». Они с Арынгазы распахнули широченные, вдвое более крупные чем у Фокси крылья, и прянули навстречу первым робким звездам. В опустевшей пещере осталась лишь могила несчастного Эриха.
Темир много раз летал на транспортных птицах, так что ощущения были ему не в новинку. В отличие от птиц, правда, летучие мыши «комфортом» не отличались; путешественников дико подбрасывало с каждым взмахом, а траектория полета напоминала синусоиду. Впрочем, мчались они быстро — и то хлеб. Коварный каньон, остов взорванного вертолета и четыре гусеничных вездехода, приехавшие этим вечером на сигнал бедствия, стремительно пропали вдали.
Темир закрыл глаза. Крылатым не требовались дороги, не было нужды взбираться к ледяным вершинам, до самого перевала. Арынгазы и Бибигуль мчались на северо-восток, высоко над бесплодными каменными осыпями, сквозь ущелья без дна, мимо водопадов и скользких, будто полированных вертикальных утесов. Всего за пару часов летучие мыши пересекли непроходимую горную цепь, воспользовавшись целой сетью глубоких трещин.
Земля под крыльями постепенно наливалась жизнью. С удалением от полигона в степи начали появляться деревья, густые заросли кустарника. Дважды отряд пролетел над стадами сайгаков.
— Не замерзли? — весело крикнула Бибигуль, глянув через плечо на пассажиров. Темир улыбнулся.
— Ты прекрасная летунья.
— А я хвост отморозил, — заявил Туман, сидевший в «клетке» из когтей.
— Могу ампутировать! — жизнерадостно отозвалась Бибигуль. Дварг, поперхнувшись, быстро подтянул хвост и сжался в меховой комочек.
Темир оглядел степь с высоты. В лунном свете, пейзаж напоминал сон; перевернутый мир, шокирующее глубиной бездонное небо, призрачно-мерцающие отблески в озерах.
— Заворачивай, — он постучал летучую мышь по левой стороне шеи. — Заметила светлую полосочку, там, на горизонте? Это ручей Тундык. Лети вдоль русла на восток.
— Я знаю дорогу, пушистик, — Бибигуль усмехнулась. — И вижу в темноте.
— Бывала в Каскабулаке?
— Конечно… — крылатая на миг перешла в планирующий полет и подтянула лапки к животу. — Слышь, возьми мышонка к себе. Нам надо часто питаться, я понемногу становлюсь голодной, и мышь в когтях… Ну, понимаешь, инстинкты… Не хотелось бы потом совестью мучиться.
Встревоженный Темир быстро свесился со спины Бибигуль, ухватил Тумана за шерсть и затащил наверх. Дварг так дрожал, что следопыт прижал его к груди и крепко обнял.
— Грейся.
Туман судорожно дышал.
— Она… Она начала когтями…
— Все прошло, прошло, — Темир погладил мышонка. — Мы хоть и разумны, но инстинкты контролировать трудно. Особенно хищникам.
— Не бойтесь, до Каскабулака дотерплю, — усмехнулась Бибигуль, набирая скорость. Арынгазы, летевший по правое крыло, также прибавил; обе летучие мыши снизились почти до бреющего полета, воздух здесь был теплее.
— Она все равно меня съест, — тихо сказал Туман. — Когда тебя рядом не будет.
Следопыт помолчал.
— Я уже не уверен, — пробормотал, наконец. — Отправлять тебя одного в Европу…
— Верная смерть! — вскинулся мышонок. — Я не хочу умирать, Темир! Мне всего девять лет!
Ведун стиснул зубы.
— Ладно, покамест побудешь со мной. Как ты вообще к Эриху в спутники навязался?
Туман отвел взгляд.
— Я родился в террариуме, — выдавил через силу. — Змей кормят новорожденными мышатами… Всех моих братьев и сестер уже скормили, но я зверянин, расту гораздо медленнее. Люди посчитали меня больным и выбросили. А Эрих нашел.
Следопыта передернуло.
— Погоди, ты же, по его словам, «бесстрашный Туман, младший сын Деянира, потомка Трора, из рода самого Тэлема»…
Мышонок слабо улыбнулся.
— Имена гномов из «Властелина колец», — ответил с подкупающей искренностью. — Эрих обожал эту книгу. Он придумал мне «родословную», чтобы другие мышата в школе не задирали. У нас, в Европе, жизнь не похожа на вашу. Скорее уж, на человечье средневековье. Есть гильдии, родовые кланы… Рыцарство…