— 24-ки, — выдохнула она, сама себе не веря. — Пять машин! Против нас?!..
Темир хрипло выдохнул.
— Они не станут приземляться. Отработают издали, вспашут здесь все метров на десять в глубину и зальют напалмом. Это конец…
Гюрза, издав свирепый рык, вскочила на ноги:
— НЕТ! Сая они не получат!!! Темир, за мной! — она бросилась к джипу. Следопыт задержался еще на секунду, чтобы обратиться к шокированным зверянам из диспетчерской:
— Берите птиц и мчитесь врассыпную! Это место будет уничтожено!!! — он подбежал к машине, едва успел залезть в кресло, как Гюрза вдавила педаль. Джип рванулся вперед.
— Ты ведь понимаешь, что мы уже не успеем забрать детей и отыскать птиц? — выдохнул Темир. — Вертолеты будут здесь через минуту, первый же взрыв погубит всех пернатых в радиусе сотен метров!
Селевиния лишь крепче схватилась за руль. Всю обратную дорогу, она не проронила ни звука, лишь иногда шумно выдыхала сквозь ноздри, если машину бросало особо жестоко.
Айжамал и несколько старших офицеров стояли у разбитых ворот. От выражения на мордочках Темира и Гюрзы, желание задавать вопросы у них пропало начисто.
— Звено двадцать-четверок, — глухо бросила селевиния, выпрыгнув из машины. — Десанта не будет. Просто разбомбят издали. Где картина?
Белая мышь судорожно сглотнула.
— Я покажу…
Они стремительно вошли под своды. Темир догнал одного из офицеров, тронул за плечо:
— Сколько зверян в крепости?
— Свыше семи сотен, — выдавил тот.
— Успеем собрать их всех у портала?
— Мы даже не знаем, как работает портал, — Айжамал оглянулась. — Товарищ майор, прикажите задействовать план «Берлога».
Офицер, кусая губы, нехотя кивнул.
— Думаю, иного пути нет… — он выхватил рацию. — Красный код! Повторяю, красный код! «Берлоге» — добро! Повторяю, «Берлоге» — добро!
— Что за «Берлога»?! — Гюрза подбежала к белой мышке и рывком развернула ее за плечо. Айжамал горько опустила взгляд.
— Это план на случай полной катастрофы.
— Как он работает?!
Мышка судорожно вздохнула.
— Под крепостью есть штольня глубиной в полкилометра, с двенадцатью парами шлюзов и защитой от огня. Внутри — поглотители углекислоты с советской подлодки и оборудование для наркоза.
— Что-что?! — переспросил бледный Темир.
— Мы грызуны, — хмуро отозвался офицер. — Грызуны приспособлены к зимней спячке. Глубокий наркоз замедлит жизнедеятельность в десятки раз, потребление воздуха тоже. Мы пошлем сигнал бедствия, а сами впадем в спячку. Запасы кислорода в убежище рассчитаны на пять месяцев.
Потрясенный следопыт посмотрел на Гюрзу, та свирепо хлестала хвостом.
— А потом? Что потом?!
— Потом? — горько переспросила Айжамал. — Потом, если за пять месяцев нас не откопают, мы умрем, Гюрза. Тихо и без боли. Уснем. И будем видеть сны, быть может.
Бледный, как ночная рыба, Темир сглотнул.
— Я попытаю счастья с картиной, — произнес твердо. Гюрза отрывисто кивнула:
— Я тоже!
— Тогда торопитесь, — Айжамал стиснула воительнице лапку. — Прости за все. И если… Если вдруг…. Если получится… Приведи помощь… — она всхлипнула.
— Идем с нами! — Гюрза схватила ее за плечо. Белая мышь вырвалась и отступила на шаг.
— Прости, — она судорожно дышала. — Я нужна здесь. Портал меня не пропустит.
— Что за чушь?! — взорвался Темир. — Ты сама, только что, сказала, что понятия не имеешь, как работает картина!!!
— Вот этот портал, — тихо отозвалась мышка, коснувшись сердца. — Прощайте.
Она обернулась и побежала догонять группу военных, шагавших по центру улицы. Уже выли сирены, повсюду открывались двери и окна, из домов выбегали перепуганные зверяне, матери прижимали к себе детей. Совсем, как год назад в Нэнэке-Улусе.
У Гюрзы помутилось в глазах.
— Нет… — прошептала она, медленно опускаясь на колени. — Нет, только не снова… Только не снова…
— Вставай, подруга, — дрожа, выдавил Темир. — Вставай. Теперь лишь от нас зависит, останутся ли они жить.
Воительница зажмурилась.
— Каскабулак разрушат. Картину похоронят под тоннами камней. В чем смысл? Не лучше ли…
— НЕ ЛУЧШЕ!!! — рявкнул следопыт, тряхнув Гюрзу за плечо. — Приди в себя!!! Твой сын, помнишь? Мой Туман! Дети нуждаются в защитниках! Думай только о них, только о них, не смотри вокруг! Не смотри!