Гигант дернулся. Его взгляд невольно упал на грязные сани у стены.
— Мы… — он запнулся, стиснул зубы. — Я валил лес.
Патрульный моментально проследил, куда смотрит хозяин. Сузил зрачки, втянул носом воздух.
— Кровь, — произнес он негромко. — Твоя кровь.
— Не моя! — вырвалось у великана. Феллир понимающе кивнул.
— Давно?
— На закате…
— Сын?
— Дочь.
— Как?
Гигант застыл. Перед ним, будто наяву, встал тот проклятый миг. Говорил же… Не стой рядом…
— Рубили лес, — выдавил он через силу. — Дерево… придавило.
Феллир поцокал языком. Его живое, пушистое лицо отразило сочувствие.
— Что ж, один жить станешь?
Тур опустил голову.
— Уйду, — буркнул под нос. — С первой луной. На юг.
Патрульный перебрал ушами.
— Твое дело, Тур, твое. Но все ж ответь. Где был на закате?
— Где, где… — великан хрипло вздохнул. — В устье Амунки. Островок там. Хороший лес… — горло сдавил спазм. Феллир тем временем вытащил из «седельной» сумки небольшую грязно-желтую карту, обернутую рогожей, и деловито поставил крестик на изображении реки.
— Отлично… А ну, Тур, припоминай: видел кого на закате? Следы? Голоса? Запах?
— А чего? — хмуро поинтересовался гигант.
— Чего, чего, — патрульный потыкал когтем в карту. — Ты не чегокай, ты по делу говори. Видел?
Тур неохотно кивнул.
— Ну, видел…
Феллир весь подался вперед, его глаза загорелись.
— Кого?! — выдохнул он.
— Птицу… — гигант пожал плечами. — Мелкую такую. Орла, наверно.
Патрульный чуть не подпрыгнул:
— Как он выглядел?!
— М-м-м… — Тур почесал в затылке. — Ну, как выглядел… Мелкий. Весь белый, перья сверкают… Сидел у костра… Чертил крыльями знаки в воздухе. Мы с Еленой… — он запнулся.
— Ну, ну?! — поторопил феллир.
— Мы его видели, еще когда… К острову… Ехали, — выдавил Тур. — Друид, наверно… Огонь странный был. Треугольный… Помнится, еще подумал — надо бы прогнать, только друидов нам тут и не хватало… А потом…. Потом… Потом мне не до птиц стало…
Патрульный со вздохом обернул карту рогожей и убрал в сумку.
— Дурак ты, Тур. Большой волосатый дурень. Друид, мой хвост… Знал бы ты, кого упустил!
— Ну и кого?
— Да так, так… — феллир покачал головой. — Не заморачивайся. Воздуха, Тур! Глядишь, до первой луны еще свидимся, а нет — так чистой земли и воды тебе в спутники.
— Воздуха, — буркнул великан.
Бросив красноречивый, полный сожаления взгляд на печку, патрульный застегнул сумку и направился к дверям, на ходу натягивая перчатки. Тур безучастно смотрел ему вслед.
На миг в дом снова ворвалась метель, огонек свечи отчаянно забился. Но дверь с тупым звоном захлопнулась и великан остался в полумраке один. Тоскливый плач ветра как нельзя лучше отвечал его нынешнему состоянию.
Еще целую минуту Тур простоял молча, уронив могучие руки. Боли он почему-то не чувствовал. Наконец, с трудом переведя дух, гигант медленно, тяжко, опустился на скамью. Казалось, сам воздух в доме налился свинцом, было трудно дышать.
Некоторое время Тур смотрел на мерцающий огонек. С первой луной он навсегда уйдет из этого леса. Теперь, одному… Будет легче выжить. Хватит с него лесов и деревьев. Больше никогда… Никогда. На юго-западе, в Друадарге, сильные руки в цене, особенно долгой ночью. Когда из Урката набегают твари… Уже и не спрашивают, человек ты, адау или феллир…
Великан не сразу понял, что снаружи, от двери, уже давно слышен тихий стук. Очнулся он, лишь когда сквозь вой метели пробился слабый, задыхающийся детский голос:
— Пожалуйста, откройте… Кто-нибудь…
Судорожно дернувшись, гигант рывком вскочил на ноги, опрокинув стол. Свеча погасла. В полной темноте слышно было лишь хриплое дыхание.
— Она? — прошепал Тур, так стиснув кулаки, что из под грубых ногтей выступила кровь.
Стук повторился.
— Спасите, пожалуйста!
Великан с трудом выдохнул.
— Не она… — пробормотал горько. В темноте раздались тяжелые шаги.
— Кто? — мрачно спросил Тур.
— Помогите, пожалуйста, мы замерзаем!
Дверь открылась, впустив торжествующую метель. В белом вихре что-то хрупкое, облепленное снегом, похожее на маленькую, изящную лошадку, бессильно рухнуло на порог. Две горбатые фигуры, сопровождавшие единорога, тяжко опустились на колени. Не тратя времени, великан затащил обледеневших путников в дом и ногой закрыл дверь. Темнота.
Чиркнуло огниво, искры на миг озарили угрюмое лицо гиганта. С пятой попытки нащупав упавшую свечу, он со стуком водрузил ее на подоконник и зажег. Мерцающий, слабый огонек осветил сруб.