Его наглость неожиданно вывела Диму из себя. В самом деле, наконец-то у него появилась возможность удивить любимую девушку, а тут приперся какой-то урод, и все портит. Раньше студент не задумываясь набил бы ему морду, но сейчас ничегошеньки не изменилось.
- А ну-ка, пошли, выйдем.
Антон остановился, будто налетел на невидимую стену, и медленно обернулся. Улыбка пропала, лицо стало серьезным.
- Ты это мне только что сказал, стручок?
- Тебе-тебе, - Дима отодвинул стул, и встал. - Давай, на выход.
- Дим, не надо, - Кристина мягко взяла его за руку. - Пусть этот идиот говорит, что хочет, не пачкайся, он того не стоит.
- Он назвал тебя плохим словом. Поэтому, сейчас сам и огребет. Чего стоишь? Идем.
- Ну, пошли, - согласился Антон.
Все было, как в тот вечер - парковка ресторана, и черный Рэндж Ровер, одиноко торчащий в своем прямоугольнике. Мажор снял машину с сигнализации, и открыл дверь.
- Залезай.
- Я в твой драндулет в жизнь не залезу, - Дима плюнул на лобовое стекло. - Здесь поговорим.
- Чего-то ты борзый сильно для студента. Тебе что, в прошлый раз недостаточно понятно объяснили, как надо себя вести?
- Мне не нравится, что ты опять лезешь к Кристине. Оставь ее в покое. Ты ее не достоин, понял?
Антон сунул руку в карман.
- А то что? Достанешь конспект по журналистике, и будешь читать, пока у меня башня не взорвется?
- Нет, - Дима спокойно расправил плечи. - Просто сломаю тебе руку, и выбью пару зубов. А твою колымагу отдам своей соседке по комнате, она ее быстро в нужную вещь переделает. Ну, как, нравится перспектива?
- Попробуй, - Антон тоже расправил плечи. - Шнурок завяжи.
Дима машинально скосил глаза влево, и мажор тут же вынул руку из кармана. В свете луны блеснуло лезвие выкидного ножа. Отклонив движение оружия, Димы без особых усилий заломил кисть, Антон выронил нож, и завопил от боли.
- Ты чего творишь, придурок...
- Заткнись, - уложив его на землю, студент поднял нож, и зашвырнул в темноту. Мажор поднялся, и бешено бросился на него, махая кулаками. Дима поставил блок, развернулся, ударил в область печени, провел прямой апперкот в челюсть, и напоследок сделал эффектную подножку. Антон нелепо упал, как кукла, у которой подрезали нити.
- Еще раз полезешь к Кристине - все ноги переломаю, - пообещал первокурсник, наступая ему на грудь, и не давая подняться снова. Мажор глухо стонал от боли. - И не смей больше говорить про нее всякие гадости. Понял? Не слышу.
- Да понял я, понял...
- Вот и молодец. Садись в свою тарантайку, и кати отсюда. И больше не попадайся мне на глаза.
Если бы Зяблик наблюдал все это, он был бы доволен своим учеником.
- Ты что, дрался с ним? - спросила Кристина будничным тоном, ничуть не удивившись.
- Да он парень умный, и так все понял, - ответил Дима, чувствуя себя героем. Если бы не Алиса... Нет, ну все-таки хорошо, что ей в голову тогда пришла эта замечательная мысль о боевой магии, просто молодец. - На чем мы остановились?
Девушка задумчиво провела пальцем по краю бокала с вином.
- Знаешь, мне кажется, хватит здесь сидеть. Поехали.
Заказав такси, они двинулись обратно в общежитие. Всю дорогу Дима ни о чем не спрашивал, Кристина ни о чем не говорила. В полном молчании она открыла дверь в свою комнату, включила свет, развернулась, и потянула застежку платья. Ткань мягко свалилась вниз, открывая прекрасное обнаженное женское тело.
Также молча Дима притянул ее к себе, и впился страстным поцелуем в мягкие, чувственные губы...
Конец третьей части.
Часть четвертая: Финальная (35)
В семь утра повалил крупный снег, первый в этом году. Стоя у окна, Кристина завороженно наблюдала, как крутятся в воздухе снежинки, и как земля постепенно скрывается под густой, белой пеленой. Со спины обнаженная девушка смотрелась ничуть не хуже, чем спереди. По крайней мере, так думал Дима, лежавший на подушках и чувствовавший себя совершенно обессиленным после бурной ночи.
- Тебе не холодно? - вяло спросил он.
- Немного, - Кристина повела плечами, вернулась к кровати, и скользнула к нему под одеяло. Положила голову на грудь, и начала задумчиво рисовать узоры у него на животе своими длинными, красивыми пальцами. - Ты не обидишься, если я скажу?
- Нет, конечно, говори.
- В нашу первую встречу я не восприняла тебя всерьез. Подумала - ничего особенного, обычный парень, который меня точно не заинтересует. А ты вон, каким оказался, полным сюрпризов.
- Тогда я обычным парнем и был, - он погладил ее по волосам. - Зато ты мне в нашу первую встречу сразу понравилась. Даже несмотря на то, что я тогда впервые попал в Академию, и был, мягко говоря, слегка обалдевшим.
- В Академию?
- Ну, да. Наша первая встреча. Помнишь, ты вышла из кабинета, и сказала, что туда лучше не заходить, Богданов не в настроении?
- Вот оно что. Глупый, я говорю про другую нашу первую встречу, еще раньше.
Дима машинально напряг мозги, но они, то ли от недосыпа, то ли от упадка сил, работали совсем плохо.
- А где мы раньше встречались?
- В твоем магазине.
Выскользнув из его объятий, Кристина накинула на себя шелковый халат, и снова подошла к окну, будто не в силах оторваться от раскинувшегося за ним пейзажа. Неожиданно ее голос зазвучал резко.
- Вчера арестовали мою одногруппницу Ольгу. Все решили, что она Ванда. Смешно.
- Почему?
- Да потому что эта дура ни на что такое не способна. У нее голова только шмотками и парнями забита, и кому дать, чтобы айфон подарили. Выкрала артефакт, и подставила директора, на большее ее не хватило, - девушка тряхнула головой, отгоняя невеселые мысли. - Знаешь, ты молодец, что принес часть Глаза сюда, в Академию. Если бы решил оставить его у себя, или избавиться от него, я бы тебя тоже убила. Не задумываясь. В точности, как Радомира.
- Не пойму, о чем ты говоришь, - признался Дима. У него вдруг сжалось сердце от какого-то страшного, неясного предчувствия. - Радомира убила Ванда, а Ванда - это Ольга, и поэтому...
- Я ведь тебе уже сказала. Ольга никак не может быть Вандой хотя бы по той простой причине, что Ванда - это я.
В груди что-то ухнуло, в голове взорвалось, дыхание куда-то пропало. На несколько секунд Дима испугался, что умирает, но все тут же восстановилось, появились какие-то новые, незнакомые ощущения, мир вокруг как будто стал виден четче. Он и сам не понял, что случилось, и мог только сесть на кровати, не в силах произнести ни слова.
Между тем Кристина, словно не замечая, какой эффект на парня произвели ее слова, прошла к письменному столу, достала из ящика стакан и початую бутылку коньяка, плеснула порцию, и выпила, даже не поморщившись. Села на край кровати, и заговорила, уставившись в одну точку:
- Я уже рассказывала тебе, что мой отец погиб, потому что ставил опыты по некромантии. Он хотел защитить деревню, дав ей бессмертных стражей, а эти глупые, мерзкие людишки все узнали, повесили его на дереве, сожгли наш дом. Меня не тронули - решили, что детям не пристало отвечать за грехи родителей. Какое-то время я путешествовала, перебиваясь случайными заработками, немного жила у дальних родственников. Отец хотел, чтобы я стала боевым магом, в детстве он постоянно говорил, что у меня есть задатки. Когда мне исполнилось восемнадцать, я поступила сюда, в Академию.
Те пять лет стали самыми счастливыми в моей жизни. У меня были друзья, у меня была семья, у меня было увлечение - изобретение артефактов. Единственное, что меня раздражало - это несправедливость. Как талантливую студентку, меня часто посылали на практику в разные горячие точки, и везде я приходила ко мнению, что боевым магам не место в подполье, что они достойны того, чтобы открыто жить среди людей, защищая их в обмен на уважение. Когда я окончила Академию с отличием, и мне официально присвоили боевой псевдоним Ванда, я поняла - хватит сидеть, сложа руки, пора действовать.