— А-а-а-а! А тётка?
— А тётка — тётка, — буркнул гном. — Квартира ее, а они живут там.
— А она красивая?
— Ангел! Богиня! Даже лучше, чем эльфийки наши.
— Ничего себе, тётка! А ей сколько лет?
— Да ты задолбала! Я про девушку, сестру пацана, рассказываю!
— Это я поняла. Ну, надо же общую картину в деталях представлять, правильно? Так сколько все-таки лет тётке?
Гвеллин угрожающе засопел, и сжал в кулаке вилку. Предчувствуя ссору, Дима положил ладонь на ладонь Алисы.
— Прекращай, а то он обидится.
— Да это я просто так, шучу по-дружески. Ну, и что там дальше?
— Зовут ее Аля, это сокращенно от Александра, — продолжил Гвеллин.
— Тётку?
— Алиса!
— Да все, все, молчу. А почему Аля, а не Санёк?
— Она говорила, что всегда считала свое имя сильно мужским, — пояснил гном. — Ну, а мне нравится. А как они меня благодарили! И супом накормили! Даже денег хотели дать. А Аля — как она на меня смотрела! И ее прикосновения…
— И грудь, — подначила Алиса. — И губы. И верхние губы тоже.
— Сказал же, прекращай, — повторил Дима уже более жестким тоном. — Ну, так и в чем проблема? Пригласи ее куда-нибудь, приведи к нам, познакомь. А мы уже вобьем ей в голову, что лучше тебя никого не найти.
— А чё? Можно! — казалось, до Гвеллина только сейчас дошло, что ему ничто не мешает пригласить понравившуюся девушку на свидание. Он даже облегченно вздохнул, как будто только что решил непосильную для себя задачу.
— М-м-м-м! Мне кажется, для знакомства с нами пока еще рановато, — сказала Алиса. — Сначала ее нужно морально подготовить.
— К чему? — удивился Дима. — Мы же не звери какие-то, такие же обычные люди, студенты.
— И поэтому ты, когда попал к нам в первый раз, на следующий день решил удрать, — заметила Безумная. — И это тогда еще Кати с ее пошлыми шутками не было. Представляешь, какой удар по психике бедной девушки будет?
Гном заерзал на стуле.
— Тут малость другая проблема нарисовывается, — сообщил он. — Я, когда с ней общался, с кольцом на пальце был…
— И что?
— А то, что облик у меня был другой. Человеческий.
— Опаньки! — Алиса прищурилась. — То есть о том, что ты гном, она ни слухом, ни духом?
— Вообще.
— Да, не свезло. Боюсь, тот факт, что ты представитель расы боевых шахтеров с ростом от горшка два вершка, не сильно заставит ее сердце сжиматься от сладкой любви.
— Я думал, пока ей не говорить, — Гвеллин сжал кулак. — Типа, сначала пообщаемся, туда-сюда. А уже потом… Человека ведь любят не за внешность, правда же?
— Да, только ты не человек, и внешность у тебя — не дай Бог в темном переулке встретить.
— Блин, вот спасибо, что поддержала!
— Я же циник, и предпочитаю говорить хоть и горькую, но правду. Так сказать, занимаюсь массовым истреблением розовых очков на глазах некоторых не знающих законов жизни индивидуумов. Гвеллин, ты гном, а она — человек. Ты ругаешься матом, и бухаешь, как черт, и это делает тебя не самым лучшим претендентом на роль второй половинки. Ну, признаешься ты ей, ну скажет она, что в тебе самое главное — душа. А что дальше? Будешь всю жизнь рядом с ней под защитой кольца-артефакта прятаться? Или увезешь к себе в поселение, чтобы она среди других гномов окончательно свихнулась? И потом, есть еще один, немаловажный факт — у вас не будет будущего, потому что брак между гномом и человеческой девушкой не принесет потомства. Так и будете мучиться, пока не разойдетесь навсегда. Ну, и зачем тогда вообще начинать? Ищи себе гноминю покрасивее, или лучше всю жизнь будь один. Другого варианта тебе не светит.
Разложив, таким образом, обстоятельно все по полочкам, Алиса подхватила свою сумку, и удалилась в комнату девушек. Гном сидел, мрачно зыркая перед собой, и переваривая услышанное. Диме было настолько его жаль, что он твердо решил не признавать правоту слов Безумной.
— Эй, друг, не кисни. Подумаешь, гном! Девушки и с карликами живут, и с уродцами, и ничего. А ты у нас — орел!
— Карлики и уродцы тоже люди, — пробурчал Гвеллин. — И они только в книгах Толкиена не встречаются.
— Ну, и что? — упрямо повторил Дима. — Сам же сказал, что любят за душу, а не за внешность.
— Душа у меня тоже поганая, — гном махнул рукой. — Правильно Алиса подметила — пьяница, драчун и хулиган. То напиваюсь до синьки, то кому-нибудь топором головы рубаю. А она — сразу видно, чистая и светлая! Да не, дурная это затея, зря только себя накручиваю.
— Ничего не дурная, — видя, что Гвеллин собирается уйти, Дима успел схватить его за рукав. — Слушай, давай так — делаем все, как ты сказал, в смысле, вы встречаетесь, но про гномью сущность пока ей ничего не говоришь. А там ты ей признаешься, и если ничего из этого не выйдет, то можешь мне опять стрелу из арбалета в спину всадить, как на первом курсе.