— Она и сейчас учится. Пронина ее фамилия, лучшая на курсе. А я — Пронина Елена Петровна. Не опаздывайте, Андрей Евгеньевич, звонок через пять минут.
Несколько секунд преподаватель по артефактам провожал женщину удивленным взглядом, потом повернул голову, и посмотрел на Луизу, съежившуюся за его спиной.
— Пронина-младшая, ты совсем уже страх потеряла?
— Простите, Андрей Евгеньевич, честное слово, я здесь не при чем!
— Не при чем? То есть, это я кучу родственников сюда по блату решил устроить, да? — Богданов прищурился. — А ну-ка, пошли ко мне в кабинет, потолкуем.
С видом смертника, приговоренного к казни, артефакторша поплелась за ним следом.
6
— Служба психологической помощи, я вас внимательно слушаю, — держа трубку между плечом и ухом, Алиса что-то деловито записала в тетрадку. — Нет, вы знаете, проиграть квартиру в карты — это еще не самое страшное. Вот вчера, к примеру, я видела, как четверо неудачников продули восемь тысяч в подпольных боях. Представляете, каково им сейчас?
— Лучше бы посочувствовала, — проворчал Ваня, голова которого лежала на столе, а взгляд был устремлен куда-то в окно. — И вообще, с каким пор ты у нас психолог по вызову?
— С некоторых. Служба психологической помощи. Хочешь с крыши прыгнуть? Прыгай на здоровье. Ну вот что, что ты можешь мне такого интересного рассказать? Ну ладно, давай, прыгай, по дороге расскажешь.
Словно зомби, Валера встал, поплелся к холодильнику, вернулся через минуту, поставил на стол две бутылки с пивом, и уронил голову на руки, сделав вид, что отрубился.
— У нее это давно так, — констатировала Катя, подперев ладонями щеки, и наблюдая за Безумной с неподдельным интересом. — Знаете, когда дети маленькие, они всегда мечтают кем-то стать. Мальчики моряками или космонавтами, девочки принцессами или балеринами. Ну, а наша Алиса всегда имела нестандартные желания. Ей подавай то, на что у других даже воображения не хватает. Работать в психологической поддержке на телефоне — это только верхушка айсберга, были мечты и покруче.
— Так вы вместе росли? — удивился Валера, на несколько секунд вынырнув из похмельного состояния. — И что, у нее при любой болячке всегда маниакальная уверенность, что она умрет, и что перед смертью нужно закончить все свои планы?
— Всегда. Видите ли, у детей также очень развита впечатлительность. Поэтому, когда у нас одна девочка, проживающая с нами в одной комнате, заболела вроде бы обычной ветрянкой, а через неделю умерла, у Алисы, само собой, произошел сдвиг на этой почве. Ну, и теперь каждый раз она вот такое вот чудит.
— Умерла из-за ветрянки? — не понял Ваня.
— Нет, из-за врожденного порока сердца. Но началось все с ветрянки.
— Служба психологической помощи, я вас слушаю… Ты что, не прыгнул еще? Так, еще раз сюда позвонишь — я приду и сама тебя оттуда скину, понял? Не надо мне указывать, как мне работать, чмо. Да чтобы у тебя почки отказали!
— Ну, разве не прелесть? — умилилась Ледяная Королева.
Из комнаты парней донесся мучительный стон, а спустя две минуты на пороге появился помятый староста группы. Чувствовал себя Дима примерно также, как и выглядел — помимо того, что у него от вчерашнего запоя раскалывалась голова, а в горле стоял жуткий сушняк, депрессия после сокрушительного провала никуда не делась, а наоборот, расправила крылья, и приготовилась с новыми силами отрабатывать свое предназначение, толкая командира в пучину безнадеги, тоски и черной меланхолии.
— Привет, — вяло сказал Ваня, не поднимая головы. — Пиво будешь?
— Давай, — плюхнувшись на стул, Дима пригладил волосы, и потянулся за бутылкой.
— Ага, щас, — буркнул Валера. — Это мое. Если хочешь, сходи, и сам себе возьми.
— Лень.
— Я подам, — не вставая с места, Катя переплела пальцы. Раздалось влажное "чпок", и липкая паутина опутала дверцу холодильника, оставляя за собой длинную белую нить. Катя дернула рукой, открывая холодильник, новой порцией паутины опутала одну из бутылок, ловким движением отправила ее прямо в руки Диме, а потом с помощью несильного "невидимого удара" закрыла дверцу обратно. — Учитесь, мальчики, это вам не в бассейн головой вперед нырять.
— Может, хватит уже, а? — пробормотал Валера.
Снаружи где-то вдалеке прозвучал звонок, сообщающий о том, что в Боевой Академии первокурсники, в отличии от остальных групп, продолжают ходить на пары, учить и сдавать конспекты, и получать за это оценки. Даже тот факт, что группа "БМ-17-3" вместе с другими второкурсниками теперь была награждена привилегией в виде освобождения от летних занятий, и переведена на резерв, где она должна сидеть и ждать неожиданного горячего задания в другом мире, никак не поднял Диме настроения. В таком состоянии ему было все равно, где находиться — в аудитории под гневным взглядом Богданова или здесь, среди печальных друзей.