— Понимаю, — кивнул Люциус. — В следующий раз буду извещать о своем желании попросить вас о помощи за неделю до начала вашей практики. Видите ли, я сам студент, и отлично знаю, чем чревато отстать от учебной программы.
— А что вы изучаете в своей школе? — спросила Катя, и этот вопрос разрядил обстановку, так как обсуждение свернуло на ту дорожку, которая была отлично знакома каждому из присутствующих.
Пряча карточку в карман, Дима обратил внимание, что Луиза смотрит на него с каким-то странным выражением лица. Он попытался улыбнуться ей, но артефакторша только покачала головой, и отвела взгляд в сторону, как будто боялась лишних расспросов. "Да уж, творческие люди — они такие" — подумал командир, принимаясь за еду. Стоило только решиться всем проблемам, как вместе с прекрасным настроением тут же пришел и аппетит. Воистину деньги словно наркотик, когда их долго нет, ты страдаешь жесткой ломкой, а когда они появляются, ты ловишь реальное чувство кайфа. И все это в будущем оборачивается в серьезную зависимость.
13
Обычно после возвращения с практики студентов на выходе ожидал их куратор, который должен был проследить, чтобы ученики посетили лазарет, и прошли необходимое обследование. Постепенно это правило стало распространяться только на первокурсников, а начиная со второго курса кураторы уже надеются на ответственность учеников (хотя те и подводят иной раз). Но к группе "БМ-17-3" в данном случае это но не относилось. Переночевав в гостевом доме, они рано утром покинули Лонтарию через портал, появившийся в саду школы "Голубой Крови". И даже не ожидали, что их кто-то будет встречать.
— Привет, — мрачно бросил Рахни, наблюдая, как второкурсники по очереди появляются из слепящего белого прямоугольника. — Ну, как съездили?
— Нормально, — в тон ему ответил Дима. — А ты чего здесь? Где Богданов?
— Решил не утруждать себя. Зато магистр задолбал уже. Раз восемь с утра звонил. И постоянно напоминал, чтобы вы после возвращения, нигде не задерживаясь, шли сразу в директорский кабинет на доклад.
Диме не надо было даже оглядываться, чтобы заметить, что никто из группы не был воодушевлен этой новостью.
— Ладно, пошли, ребята.
— А вещи? — спросила Луиза. — Не можем же мы заявиться к директору на ковер с рюкзаками и в походной одежде.
— Ничего страшного, к директору иной раз такие люди приходят, что и смотреть на них страшно, — успокоил Рахни. — Но вот рюкзаки лучше скинуть, а то будут мешать, когда придется магистру в ноги кланяться.
— Тогда мы отнесем весь багаж в общагу, — с готовностью сказал Валера, настойчиво толкая брата в бок.
— Ага, — закивал тот. — Всегда к вашим услугам.
— Хитрые, а? — подмигнула Катя Диме.
— Не то слово. Тогда тащите вещи в комнату, а потом догоняйте нас. И заодно посмотрите, как там Алиса.
Поняв, что уловка не сработала, близнецы сразу насупились, взвалили на себя рюкзаки и сумки, и, покачиваясь под их тяжестью, свернули по направлению к выходу. Остальные спустились в коридор, ведущий к директорскому кабинету.
— Вы не знаете, что с Богдановым? — спросил Рахни, с такой скоростью передвигающий своими восемью конечностями, что студенты еле успевали за ним. — В последнее время он ведет себя… как-то странно. Почти ни на кого не орет, ходит задумчивый, что-то бормочет под нос…
— А по-моему, он такой и был, — пожал плечами Дима. — По крайней мере, ему эта странность не помешала лишить нас света и мебели на целый месяц всего лишь за один маленький фейерверк.
— Да нет, странным он стал всего дня три назад. А вчера он отменил целых четыре пары после одного телефонного звонка, и больше его в тот день в Академии не видели. А Богданов скорее здесь ночевать будет, чем упустит случай назвать особо не старательных учеников имбицилами или одноклеточным биомусором.
— Да уж, действительно странно, — согласилась Луиза. — Но не нам лезть в личные дела преподавателей. Если Богданов будет и дальше чудить, его просто уволят, и он это должен понимать.
Рахни это не успокоило. Но больше на всем пути он не сказал ни слова. Привел второкурсников в приемную, и попросив подождать, нырнул в кабинет, откуда через минуту послышалась возмущенная ругань. Очевидно, для Светозара Евлампиевича как раз наступило время третьего завтрака, и прерываться он был решительно не намерен. Дима зевнул, потер глаза, и повернулся в сторону ворвавшихся в приемную близнецов.
— Ну, и как там Алиса?
— Не знаю, — ошарашенно сказал Ваня.
— Почему?