— Какого хрена?
— Шалом, — Алиса одела ему на шею нанизанные на ниточку куриные кости, и предупредила: За линию не вставай, там пентаграмма.
— Пента… чего?
— Да так, ничего. У тебя, кстати, нет никого из знакомых, кого можно принести в жертву? А то я уже задолбалась козий помет убирать.
Гвеллин ошарашенно тряхнул крупной головой, на несколько секунд выпав из реальности, но потом все же собрался с силами, и достойно ответил:
— Мне нужно поговорить с парнями.
— А, ну проходи. Ну, вот куда ты, куда ты темной стороне? Хочешь подхватить проклятие? Сюда иди.
Поминутно оглядываясь, гном добрел до стены, и уселся на пол, рядом с вяло перекидывающимися картами второкурсниками.
— Чего это она?
— А, — Дима махнул рукой. — Каждый раз одно и то же. Когда Безумная болеет, она почему-то думает, что умрет. Ну, и хочет перед смертью сделать то, что хотела сделать всю жизнь, но не успела. Сегодня сатанистка, вчера учила испанский, а позавчера притащила скрипку, и пыталась играть, пока соседи снизу ей расстрелом не пригрозили.
— Она чего, заболела?
— Угу, — Ваня меланхилично вытащил из колоды карту. — Были на практике, так Алисе пришлось нырять в ледяную воду, чтобы достать один артефакт. Ну, и часа три там проторчала. От лечения в лазарете отказывается, говорит, что пришел ее конец, а значит, глупо сопротивляться.
— Охренеть можно.
— Это еще что, — Валера добавил к своей ставке рубль мелочью. — Мы ее пытались вчера ночью, когда она спала, связать, чтобы все-таки в лазарет отнести, и вылечить.
— И как?
— Никак. Могу штаны снять, показать, что там теперь не смывающимся маркером выведено.
Они вчетвером осторожно оглянулись. Закутавшись в одеяло, Алиса сидела в своем гробу, и мастерила куклу Вуду, подозрительно напоминающую Богданова. Ее трясло, как в лихорадке, зубы стучали, время от времени она прикладывалась к кружке чая с лимоном.
Но не сдавалась.
— Весело у вас, — Гвеллин пожевал губами. — И долго ей еще болеть?
— Не знаю, — буркнул Дима. — Элариэль сказала, что симптомы похожи на одну болячку, характерную для того места, где мы побывали. Для жизни не опасно, но может затянуться и на две, и на три недели.
— А почему вы эльфиек сюда не позовете?
— Хочешь на наших похоронах побывать? — грустно улыбнулся Ваня. — Венок не забудь захватить.
— Эй, там потише нельзя? Ahora voy a cortar todas las tripas!***
— Извини, — Дима перешел на негромкий шепот. — Короче, вот такая фигня. А ты чего пришел?
Гвеллин немного помолчал, вспоминая, зачем он пришел, потом оживился, и знаком попросил парней наклониться к нему поближе.
— В общем, я тут слышал, что у вас с деньгами проблемы. И про подарок тоже.
— Кто разболтал? — прошипел Дима, оглядываясь на близнецов. — Кому голову оторвать?
— Это она, — Ваня ткнул пальцем в Алису. — Точно, она!
— Вы будете слушать, или нет? — раздраженно спросил гном, которого всегда бесило, когда кто-то отвлекается во время разговора с ним. — Короче, я знаю, что вам делать.
— Займешь нам денег? — обрадовался Валера. — Но нам отдавать нечем.
— Молоком можно. Коза в ванной сидит.
— Не коза, а Люська. И мы ее отправим в деревню к родителям, когда Алиса заснет.
Дима нарочито негромко кашлянул.
— Если вам интересно, то Зверобой подпольные бои устраивает, — уже довольно злобно пробурчал Гвеллин. — Взнос — восемь штук. Победитель забирает все.
— Какие еще подпольные бои?
— Завтра вечером. Место знают только три человека, и я в их числе. Будут ребята из моей группы, потом третьекурсники, ну и еще там несколько человек не из Академии. Я вас тоже записал. Приходите, срубите бабла.
Дима почесал щеку. Предложение звучало заманчиво, особенно на фоне того, что у них не было денег даже покинуть общагу на время болезни Алисы, все деньги за прошлую практику ушли на погашение долгов. В итоге близнецы не могли купить билеты до своей деревни, а ему самому стыдно было снова садиться на шею матери и старшему брату. Но как тогда они заплатят взнос?
— У нас нет денег на участие.
— Что, вообще нифига?
— Вообще, — повторил Ваня утренние слова Казимира. — У нас дебетный отчет.
— А Луиза? Кстати, что-то ее давно не видно. Уехала, что ли, куда?
— У нее сейчас решается судьба карьерного роста. Живет пока у своего любовника, — Валера с завистью вздохнул. — Наверное, скоро вообще отчислится.
— Хреново.
— И не говори.
Они еще немного помолчали, наблюдая, как Алиса с особенной старательностью изображает на кукле Вуду лицо Андрея Евгеньевича.