— "Боевой скелет" В класса, — кивнула Катя. — Конечно, он не доделан до конца, да и генератор чуток барахлит, но для тебя исправить это не проблема, так ведь?
— У меня просто нет слов!
— Если нет слов — выражай эмоции действиями, — глубокомысленно посоветовала Элис.
Артефакторша так и сделала — обняла каждого, кто присутствовал, даже Гвеллина, хотя и пришлось для этого вставать на колени. Дима, которому ласки достались последнему, чувствовал себя приятно смущенным.
— Ну все, все. Если на это закончили, то давайте начинать уже веселиться.
— Давайте сфоткаемся возле артефакта, — предложил Ваня, вертя в руках телефон. — На память.
— А что, можно. Гвеллин, полезай ко мне на плечи.
— Щас по яйцам получишь, шутник.
После того, как все фотографии были сделаны, Луиза отправилась переодеваться, и приводить себя в праздничный вид. Елена Петровна скользнула за ней в комнату следом, и прикрыла за собой дверь.
— Луиза.
— Да, мама?
— Я бы хотела с тобой поговорить… и думаю, надо сделать это сейчас, пока ты в хорошем настроении, — женщина глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. — В общем, я все знаю.
У Луизы подогнулись ноги, и она опустилась на кровать.
— И про физрука?
— Да.
— И про черный рынок?
— Да.
— И про парней, и про квартиру, и про лапшу на уши?
— Именно.
Артефаторша медленно покивала головой, и поднялась.
— В принципе, я была к этому готова. Какое же меня ждет страшное наказание?
— Никакого.
— Что?
— Присядь, — они снова опустились на кровать. — Видишь ли, дочка, мы с папой всегда старались воспитывать тебя в строгости, что верно, то верно. Не потому, что мы какие-то тираны — просто нам всегда казалось, что в современном мире слишком много соблазнов, из-за которых юные и неопытные девушки теряют голову и ломают свои жизни. И хотя мы старались подавать тебе пример образцового поведения… мы и сами в молодости делали вещи, про которые нам и сейчас стыдно вспоминать, — мать помолчала. — Если тебя это утешит, то в студенческие годы я тоже имела роман с преподавателем.
Луиза приоткрыла рот.
— Да?
— Да, только это был учитель немецкого, и он был холост. Самое главное — что ты осознала, какую ошибку сделала. А это самое главное. Ошибки мы делаем, чтобы потом на них учиться, и уже их никогда не повторять. Никто из нас не совершенен.
— А остальное?
— Ты врала, потому что тебе кажется, что мы не имеем права вмешиваться в твою жизнь, и указывать тебе, что делать, — Елена Петровна дождалась подтвердительного кивка, и продолжила: Возможно, в некоторых вещах мы с папой и сами были неправы. Теперь, когда я вижу, что тебя окружают такие замечательные ребята, что ты стараешься достичь каких-то целей, исполнить свою мечту, пусть даже не совсем честными способами — я понимаю, что действительно больше не вправе тебе указывать. Ты повзрослела, и теперь это только твоя жизнь, твоя дорога, твои подводные камни и преграды. Ты должна сама понимать, что можно, а что нельзя, и какую ответственность нужно нести за свои решения. Но если тебе понадобится совет или помощь — я всегда буду рядом. Договорились?
Луиза обняла ее.
— Договорились, мама.
— Вот и хорошо. Вытирай слезы, и выходи к нам. Сегодня твой день, и ты должна сиять.
***************
Марк готовился тщательно — он впервые шел на праздник к кому-то, не состоящему в списке близких родственников, и поэтому изрядно нервничал. До этого его опыт застольев ограничивался только семейными посиделками. Чтобы успокоиться, второкурсник даже проглотил пару таблеток, и теперь наводил марафет, щурясь в зеркало, и придирчиво оглядывая себя со всех сторон.
— Думаю, она будет рада, — сказал он, наконец, своему отражению, и взял с тумбочки большой букет цветов, не забыв захватить и небольшую бархатную коробочку. Марк и сам себе удивлялся — если бы речь шла о ком-то из одногруппников, он бы и носа не высунул из блока, отдав предпочтение книгам. Но сейчас была идеальная возможность наконец-то увидеться с Алисой, пообщаться с ней, а возможно, даже слегка намекнуть о своих чувствах. Это и заставляло его прихорашиваться.
Наверное, будь второкурсник чуть более внимательным к тому, что говорят окружающие, и чуть меньше погруженным в свои страхи, он бы давно понял, что никакой Алисы теперь уже нет ни в Академии, ни вообще в целом мире. Но Марк не имел понятия о том, что случилось с Безумной, поэтому подмигнул отражению в зеркале, открыл дверь, и занес ногу над порогом, готовясь пойти навстречу своей любви.