— А если даже и нужен, то что?
— Да ничего. Как будто не знаете, что в Лонтарии если попался — то сиди. Нечего было преступничать.
Воцарилась гробовая тишина.
— Где-где? — упавшим голосом спросил Валера.
— В……, - охотно срифмовал полицейский. — Чего вы разволновались? Сейчас придет детектив, расскажете ему, что и как, получите по пятнадцать суток за пьяный дебош — и дело с концом.
— Хоть какая-то определенность, — заметила Ледяная Королева.
***************
В лазарете стоял громкий гул — сразу две группы вернулись с практики, и теперь проходили обязательное обследование. Пока Элариэль проводила осмотр, заставляя парней краснеть от смущения откровенными вопросами, а девчонок — коситься на идеальной формы грудь и обнаженные округлые бедра и вздыхать от зависти, Витаэль вышла из палаты, прикрыла за собой дверь, и направилась к центральному посту, где уже две минуты заливался трелью телефон.
— Лазарет. Да, господин магистр. Да, только что видела. Ничего страшного — три ноги сломаны. Нет, сегодня точно не сможет выйти на работу. Мне? Спасибо, не хочу. Напоминаю, что я еще студентка, и не имею полномочий сидеть в приемной директора, и решать важные дела, — в коридор скользнула девичья фигура, и эльфийка приоткрыла рот от изумления. — А-а-а-а… — посетительница приложила палец к губам. — А-а-а-а почему вы своего человека не посадите? Ну, это уже ваши проблемы, от меня вы чего хотите? Нет, ему до завтрашнего дня нужен полный покой. Да, моего решения не изменить. Хорошо, удачи.
Она положила трубку, и дернула воротник короткого медицинского халатика, скорее имеющего отношение к секс-шопу, чем к сфере здравоохранения.
— Ты что здесь делаешь? И почему…. ты опять такая?
— Мне нужна твоя помощь. Наш блок разгромлен, ребята исчезли. Ты не могла бы выяснить, где они сейчас?
*****************
На допрос их выдернули примерно через пару часов. К этому времени студенты окончательно озверели от тесной камеры и дикого сушняка, утолить который не было никакой возможности. Поэтому ломанулись наружу всем табуном, игнорируя попытки надзирателя остановить это движение.
— Эй, стойте, стрелять буду!
— В ногу себе стрельни, — посоветовал Гвеллин, сворачивая к туалету.
К тому времени, как второкурсники сделали свои дела и вышли, их уже ждали. К соседним дверям прислонился грустный седовласый мужчина, пустой левый рукав куртки привязан к поясу ремнем, а возле него стоял взбешенный донельзя Богданов. Чуть в стороне маячили двое копов, искренне возмущенные массовым побегом из камеры в комнату удовлетворения физиологических потребностей.
— Андрей Евгеньевич! — обрадовался Дима. — Вы за нами?
— Да что ты, нет, просто проходил мимо, и решил зайти на чашечку кофе к одному старому знакомому… Конечно же я за вами, бестолочи! Вы какого черта вчера нажрались, как свиньи? Что это за эволюционирование обратно в грязных парнокопытных?
— Андрей Евгеньевич, мы не виноваты, — привычно сказала Элис. — Нас кто-то отравить хотел.
— И кто же, простите за назойливую любопытство, решил преподнести мне сей грандиозный подарок, Стрельцова? Вы скажите, я ему медаль вручу, а потом еще подскажу, в чем он ошибся, и как лучше всего сделать это в следующий раз! И ладно бы вы просто напились, все понимаю, день рожденья — это святое, сам молодым был, квасил чуть ли не до потери сознания. Но вы же еще целый букет штрафов на себя навесили! Воспользовались учебным порталом без разрешения, избили секретаря директора…
— Мы избили Рахни? — ужаснулась Луиза. — За что?
— А вот он говорить не хочет, паучина придурковатая. И когда я прихожу в ваш блок, вижу там настоящий Апокалипсис, и ищу вас, чтобы излить на ваши наполненные йогуртом вместо мозгов головы весь свой богатейший запас оскорблений, мне звонит сам директор, и приказывает забрать вас из Лонтарии, из какого-то вшивого полицейского участка, куда вы попали за преступления, наказание за которые варьируется сроком от трех до семи с конфискацией имущества! Я дико извиняюсь, если мой вопрос прозвучит немного грубо для вашего мучимого похмельем серого вещества, но… ВЫ ЧТО, СОВСЕМ УЖЕ ОХРЕНЕЛИ, ДЕБИЛЫ?
Второкурсники дружно опустили головы, признавая справедливой кипящую ярость своего временного куратора.
— Закончили? — поинтересовался седовласый.
— Ваше счастье, что мы в полицейском участке, — буркнул Богданов, нехотя перекрывая кран своего богатого на обидные прозвища воображения. — Меня самого могут скрутить, если я буду кричать, подумают, псих какой-то. Короче так, пырышки-пупырышки, не надейтесь, что после всего, что вы сделали, вы вернетесь в Академию, в свои уютные комнаты, и забудете все, что произошло, как страшный сон. Как я понимаю, штрафы и наказания на вас накладывать бесполезно, у вас это не усваивается. Поэтому будете отрабатывать трудом и потом, как в старые добрые времена. Колесников, Стрельцова, Банных, Пронина и Гончарова! Первое: вы остаетесь здесь.