— И что там?
— Сейчас посмотрим, — включив на телефоне читалку, Катя пробежалась глазами по строчкам. — Вот, к примеру: "Если вы хотите сделать бутерброд, вы должны сесть на мужчину сверху, а второй должен встать сзади, и…" — Алиса вытаращила глаза. Несколько секунд Катя вчитывалась в текст, потом выключила телефон. — Ой, извини, это не та книга. Эту я сейчас сама читаю.
— А я смотрю, ты времени зря не теряешь.
— Да просто изучаю теорию, мало ли, вдруг пригодится. Тебе бы тоже не помешало.
— Спасибо, я лучше у кого-нибудь другого совета спрошу.
Дверь в кабинет, где заседала Комиссия, открылась. На пороге стоял Недоучко, весь красный, как вареный рак — то ли от злости, то ли от смущения за то, что студентам в коридоре было слышно каждое слово.
— Стрельцова, Гончарова, зайдите.
Комиссия состояла из пяти человек — трое мужчин и две женщины. Председательствовал сам магистр Прилипала, о чьей дотошности и мелочности ходили легенды. Говорили, что раньше своими методичными вопросами он доводил боевых магов до нервного срыва и истерики, и их прямо из Комиссии увозили в больницу, чтобы успокоить. Магистр мог часами выдавливать из допрашиваемого ответ на интересующий его вопрос, кругами ходить вокруг поднимаемой темы, а его живописные примеры постоянно заставляли собеседников терять нить разговора, и испытывать сильнейшую головную боль в попытках снова ее найти. Но что самое интересное, перечить магистру никто не решался, стоило ему только посмотреть на допрашиваемого своими бесцветными, рыбьими глазами, как тут же пропадала охота вставлять хоть одно слово. А если уж и вставлял, то Прилипала цеплялся за это слово, и начинался новый виток адской карусели.
Остальные члены комиссии были магистрами боевой магии, достигших этого статуса с разницей в пару лет. На пенсию им пока еще было рано, а рисковать своей жизнью и здоровьем больше не хотелось, вот они и заняли не слишком пыльные, но довольно ответственные посты кабинетных крыс. То есть тех людей, что могли утопить любого в бумажном болоте, задушить ненужными инструкциями, и перерезать горло листком бумаги с перечнем нарушений, большинство из которых выдумывались прямо на месте. Сам Недоучко в Комиссии не состоял, поэтому устроился в углу, за столом, чтобы наблюдать за процессом, и, если что, вмешаться.
— Представьтесь, — каркнул Прилипала сухим голосом старого ворона.
— Алиса Стрельцова, Боевая Академия, город…., группа "БМ-17-3", боевой псевдоним: Безумная.
— Екатерина Гончарова, Боевая Академия, город…., группа "БМ-17-3", боевой псевдоним: Ледяная Королева.
— Где остальные члены группы? — спросил Прилипала, оглядывая обоих девушек цепким взглядом, не упускающим ни одной мелочи.
— Отсутствуют по состоянию здоровья, — четко ответила Катя. Этот ответ уже был заранее согласован с Недоучко. — Их задержали в лазарете сразу после того, как мы вернулись с Шовергана.
— Что-то серьезное?
— Подхватили болотную лихорадку.
— А вы?
— А мы, господин магистр, по болотам не бродили.
Можно было не опасаться проверки: столичным магистрам было некогда разъезжать по отдельным городам, и смотреть, кто из студентов чем болеет. Тем более, им хватило утвердительного кивка Недоучко.
— Город….? — женщина, сидевшая справа от Прилипалы, магистр Чайка (боевой псевдоним, основанный на истории о том, как в юности она при помощи заклятия "крыло" в одиночку убила гигантскую морскую змею, вздумавшую поживиться жителями приморского города) улыбнулась. — Это не у вас директором Светозар Евлампиевич состоит?
— Все именно так, госпожа магистр.
— И как он поживает? Мозги еще собственным жиром не заплыли?
— Судя по всему, поживает отлично. По крайней мере, сегодня утром он здорово поорал на нас за то, что служебная проверка выявила крупные недостачи в бюджете Академии.
Недоучко в своем углу беспокойно заерзал на месте.
— А вы тут при чем? — осведомилась Чайка.
— Да просто его секретаря Рахни рядом не было.
На лицах членов Комиссии появились улыбки — тупость и лень Светозара Евлампиевича уже давно стали поводом для служебных шуток и анекдотов. Возможно, это было еще одной причиной, по которой он оставался директором БАМа. Где еще найдешь халявный источник смеха прямо на работе?
— Я вижу, молодые леди, что вы не чувствуете себя виноватыми, — заметил Прилипала, неодобрительно косясь на глубокий вырез футболки Кати. Магистр искренне ненавидел красивых девушек, которые пробуждали в нем ненужные воспоминания о далекой юности.
— Никак нет, господин магистр, — теперь уже ответила Алиса. — Мы чувствуем себя виноватыми, даже очень.
— Тогда объясните мне, Стрельцова, почему на вас продолжают поступать жалобы касательно поведения, — Прилипала сверился с бумагами. — Начнем хотя бы с вашего перехода на второй курс. Взорвали бракованный фейерверк прямо на экзамене, довели своего директора до нервного срыва, испортили аудиторию! Одна из студенток вашей группы завела интрижку с преподавателем, потом самовольно ушла из Академии! А дальше? Вы провели эксперимент, который обернулся раздвоением личности, в состоянии алкогольного опьянения избили секретаря директора, без разрешения воспользовались учебным порталом…. Я читаю все это, и у меня кровь стынет в жилах. Еще ни одна группа из всех Академий не позволяла себе такого!
— Господин магистр, разрешите уточнить по поводу эксперимента, — любезно попросила Катя. — Это был несчастный случай из-за бракованного артефакта. Такое случается со всеми.
— Но почему я не вижу перед собой результат вашего несчастного случая? Раз такое случается со всеми, то каждый должен предоставить доказательство! Или что, правила на вас, героев-нарушителей, уже не распространяются?
— Дело в том, что Элис Стрель — это имя она сама выбрала себе — сейчас проходит психиатрическое обследование. Сами понимаете, в каком состоянии может быть человек, который стал результатом несчастного случая. Наш штатный психолог Академии запретил вывозить ее куда-либо за пределы БАМа, и справка об этом есть у вас в бумагах.
— Ну, допустим, — сказала Прилипала, раздраженный из-за того, что ему посмели перечить в тот момент, когда он уже нашел, к чему прицепиться. Впрочем, это была не самая главная тема, поэтому он позволил себе закрыть глаза на эту маленькую оплошность. — Тогда идем дальше. Что вы можете рассказать мне о смерти гнома Гвеллина из группы "БГ-2-0"?
— Он погиб, как герой, — на лицо Алисы наползла туча. — Наш староста группы был его лучшим другом.
— Люди дружат с гномами? Ерунда какая-то! — фыркнул Прилипала. — Магистр Чайка, вы слышали когда-нибудь что-то более нелепое?
— Я знала немало случаев, когда люди дружили с гномами, — последовал спокойный ответ. — По своему характеру гномы упертые и очень вспыльчивые, но если уж ты заслужил их доверие, то лучше и преданней друзей тебе не найти.
— То есть, вы хотите сказать, что ваш староста, будучи лучшим другом гнома, позволил ему умереть? — Прилипала уже не слушал ее, снова повернувшись к допрашиваемым. — Вы боевые маги, и ваша задача — не допустить насилия ни в каком случае! А тут вы приходите, и говорите мне, что на ваших глазах погиб студент другой расы, а вы ничего не смогли против этого сделать? Или для вас гномы — как негры, одним больше — одним меньше, без разницы?
Безумная прикусила язык — ей страшно хотелось ответить магистру так, как он этого заслуживал. Остальные члены Комиссии в разговор пока не вмешивались, внимательно слушали.
— Господин магистр, — Катя тоже слегка побледнела, но ее голос не дрогнул. — Мы глубоко уважаем всех гномов, и считает их нашими друзьями. Но в момент гибели Гвеллина нас застали врасплох. Алиса, расскажи, как было дело.
Взгляды всех обратились ко второй допрашиваемой. Несколько секунд Алиса молчала, потом через силу выдавила:
— Его застрелили в спину, из-за двери, подло и низко.
— И где же был в этот момент ваш хваленый староста? — язвительно спросил Прилипала.