— Конечно же, нет! А что это у вас в руках?
Но Прилипала не обратил на ее вопрос внимания, а вперил свой взгляд в Алису.
— Стрельцова, насколько я помню, я послал вас на задание!
— А я сейчас на нем, — ответила Безумная. — Вы поручили мне выбрать самое гибельное и опасное дело, правильно? Ну, а что может быть хуже, чем защищать Академию от Сезама, когда его ничто не удерживает?
Несколько секунд Прилипала молчал, потом неохотно согласился:
— Может, и так. Ладно, шутки в сторону, лучше помогите мне открыть этот ларец, одной рукой я не справлюсь.
Глаза Элис округлились.
— Вы что, господин магистр! Этот ларчик нельзя открывать, в нем же заключена убийственная сила! Если вы его откроете…
— То все живое вокруг погибнет, — угрюмо закончил Прилипала. — Это я и пытаюсь сделать, глупая девчонка. Вы поможете мне, или нет?
Алиса оглянулась назад, на Книгу.
— Извините меня, господин магистр.
— За что?
— Да вот за это.
Она переплела пальцы. Прилипала отшатнулся, получил "Невидимый кулак" в солнечное сплетение, задохнулся, и выронил ларчик. В следующий миг Алиса ухватила его за воротник, приподняла, и ударила об стену, ломая нос. Магистр мешком свалился к ее ногам.
— Ты что наделала! — ужаснулась Элис. — Ты подняла руку на председателя Комиссии! Да ты знаешь, что с нами теперь будет?
— А чего он хотел нас вместе с собой взорвать? — пожала плечами Безумная. — Тоже мне, камикадзе недоделанный. Лучше напряги свои чудо-мозги и сообрази, как достать Книгу.
Секунды три Элис молчала, потом шагнула вперед, сорвала с пиджака бейджик со своим именем, и приложила его к стеллажу. Магическая защита тут же исчезла.
— Надо же, как все просто, — Алиса тут же протянула руку, взяла фолиант, и уселась прямо на пол, скрестив ноги по-турецки. — Ну-с, посмотрим, что тут у нас.
— Подожди! — Элис схватила ее за руку. — Сначала надо решить…
— Что решить?
Они замолчали, вдруг без труда поняв друг друга.
— Ты или я? — тихо спросила Элис.
— Я, — ответила Алиса. — Так будет правильно.
— Ничего не правильно.
— А как тогда по-твоему?
— Ты не можешь умереть… — голос Элис дрожал. — Это должна быть я. Алиса, мы с тобой — одно целое, у нас общее прошлое, общее воспоминание, по сути мы один и тот же человек. Я пыталась тебя заменить… но ничего не вышло. Я ошибка, меня не должно быть в природе, мое появление — чистая случайность, не предусмотренная никакими правилами. Так позволь мне сделать хотя бы то единственное, что я могу сделать. Пожалуйста, сестренка, ты даже не представляешь, как мне тяжело. Прошу тебя, дай мне уйти с достоинством.
По ее щекам текли слезы, и такие же слезы бежали по щекам Алисы. Не говоря больше ни слова, две Безумные обнялись, несколько секунд держались в таком положении, потом отодвинулись друг от друга, и вместе, двумя руками, открыли сини фолиант Книги Судьбы.
Как раз в этот момент Сезам наносил последний удар по общежитию, грозивший превратить его в кучу обломков. Как раз в этот момент на Диму, который выползал из-под завалов учебного корпуса, падала большая молния, посланная одной из тучек. Как раз в это время град снарядов разрушил укрепление, где прятались близнецы, а Милашка падала на землю мертвая, пораженная в грудь синим, режущим все на своем пути лучом. Как раз в этот момент глаза Влада закрылись, и оборотень погрузился в вечную тьму, где не было ни сует, ни мирских забот. И как раз в этот момент поток огненной лавы хлынул по каменным ступеням внутрь Хранилища, чтобы сжечь без остатка все, что находилось внутри.
"Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко" — почему-то подумала Алиса как раз в этот момент, и ее сознание поплыло по мягким волнам магического пространства, где Книга с нетерпением ожидала свою жертву.
**************
Если бы позже у Димы спросили, что он чувствовал в тот момент, он бы затруднился ответить. Последнее, что помнил староста — это то, как он окровавленными руками отвалил большой кусок стены, который придавил его к земле, и перевернулся на спину, чтобы в последний раз посмотреть на солнце. Хотя из-за присутствия Сезама даже это последнее желание вполне могло обломаться, так как злобная туча закрыла собою все, даже великое светило.
Когда человек умирает, он не переносится в небесное пространство, к ангелам, и не превращается в бесплотный дух, который будет бродить по земле еще сорок дней, как утверждает христианская религия. Когда человек умирает, он просто перестает существовать, душа исчезает, и наступает полное Ничто. Поэтому Дима слегка удивился, когда обнаружил, что продолжает думать о солнце, которое не сможет увидеть, даже несмотря на то, что по всем параметрам уже не должен был думать ни о чем вообще.
Потом второкурсник вдруг осознал, что непрерывно смотрит в какую-то блестящую точку у себя под носом. Это стало началом — Дима моргнул, и осознал, что блестящая точка — это всего-навсего солнечный зайчик, весело пляшущий на стене Академии. Не поворачивая головы, он осторожно ощупал себя с ног до головы, и удивился еще больше, когда понял, что по-прежнему состоит из плоти и крови, причем никаких повреждений плоти не наблюдается, и даже одет он в повседневную летнюю форму, которую носят студенты БАМа.
"Ёлы-палы!" — была первая мысль.
Вокруг раскинулся прохладный, пустой коридор первого этажа. Не веря своим глазам, Дима решился покрутить головой, потом сделал шаг, и вытянул руку, ощупывая стену. Все это было более, чем реально — прикосновения, запахи, и даже какие-то голоса, что бубнели на третьем этаже в кабинете Богданова. Это был не сон, не обман, не галлюцинации, а самая, что ни на есть, р-е-а-л-ь-н-о-с-т-ь!
"Так я жив или умер?" — теперь уже в голову пришел вопрос. "Но если умер, то почему тогда все равно здесь, в Академии?"
Продолжая ничего не понимать, он вышел в просторный холл, посмотрел через распахнутые входные двери на голубое небо, втянул носом запах краски, оставшийся после недавнего ремонта. Сзади на лестнице раздались торопливые шаги.
— Я так и думала, что ты здесь.
— Алиса! — Дима обернулся. Безумная стояла на верхней ступеньке, и улыбалась. — Алиса!
— Тихо-тихо, ты чего орешь на всю школу, — она сбежала вниз, легко и непринужденно. — Димыч, честное слово, иногда мне за тебя стыдно больше, чем за себя.
— Алиса! — не помня себя от радости, он сграбастал ее в объятия. — Ты жива!
Удивленная и даже слегка растерянная от такого шквала эмоций, Алиса мужественно терпела проявление любви ровно одну минуту, после чего начала решительно вырываться.
— Так, если мы будем встречаться, то у меня первое условие — не зажиматься в общественных местах. И не вздумай начать меня целовать на остановке, или еще где люди могут увидеть, я тебе сразу башку откручу.
— Ладно, — Дима глупо улыбнулся. — А где это мы?
— То есть как это где? В Академии, конечно же, — видя, что он ничего не понимает, Алиса поманила его к дверям. — Пошли, сейчас все расскажу.
Растерянный, счастливый и даже не думающий спорить, второкурсник послушно поплелся за ней. В полном молчании они пересекли аллею, и сели на одну из лавочек, стоящую под деревьями в холодном теньке. Алиса заложила руки за голову, и потянулась.
— Какое сейчас число?
— А?
— Число, спрашиваю, какое.
— Вроде бы было двадцать девятое июля, — Дима привычно достал из кармана мобильник, чтобы узнать точно. — Да, именно так.
— Значит, сработало, — Безумная улыбнулась. — Жаль, что мы не перенеслись во времени назад, можно было бы продлить каникулы.
— Алиса, хватит шутить! Объясни, что это за фокус такой? — Дима начал выходить из себя, что делал каждый раз, когда она перескакивала с темы на тему. — Мы же только что все… все…
— Сдохли, ты это хотел сказать?
— Ну, да. Так почему мы сейчас живы?
— Потому что мы с Элис переписали строчку в Книге Судьбы.
Дима замолчал, но когда до него дошел смысл сказанного, то чуть не выронил телефон.