– В таком случае выбор остается за вами. – Врач неожиданно перешел в разговоре на «вы», словно этим отказывался от лечения больного, хотя, может быть, и просто зауважал государственного человека и его службу. – Умирать, страдая от неминуемой боли, либо лечиться.
– А какое-то медикаментозное лечение возможно?
Врач внимательно посмотрел на старшего лейтенанта через очки, сильно, до неестественности увеличивающие глаза, даже сильно выпучивающие их, отрицательно покачал головой и проговорил:
– Только оперативное вмешательство. Но ведь не исключено, что вы все преувеличиваете. Возможно, ваше командование пойдет вам навстречу. Обратитесь к нему. Это единственный дельный совет, который я могу вам дать.
Но сам старший лейтенант наличие своей боли предпочитал скрывать от всех, в том числе и от командования, и даже от своей семьи.
Глава 2
– Всем внимание! Аккуратно окопаться. Окопы индивидуальные, в полный рост, расположены строго по гребню, не выше и не ниже. Использовать для бруствера камни и землю так, чтобы все вокруг было одинаково и чтобы издали никто ничего не заметил, – отдал Собакин приказ сразу после того, как улетели вертолеты, высадившие разведывательную роту.
Шум винтов тяжелых военно-транспортных машин, специально для этого мероприятия арендованных в авиаотряде Каспийска, удалялся быстро. Он уже позволял говорить не громко, по крайней мере не кричать, что вообще было для Виктора Алексеевича делом проблематичным. Здоровье не позволяло ему этого делать. Каждое слово, произнесенное на повышенных тонах, эхом перекатывалось из одного полушария мозга в другое и с болью колошматилось в стенки черепной коробки.
Вдобавок он отдавал команды тихим голосом уже довольно давно, с тех самых пор, как спецназ военной разведки был полностью оснащен гарнитурой связи. К хорошему, говорят, человек привыкает легко. Заглушить шум вертолетных винтов и двигателей, когда они рядом, почти над головой, было невозможно, поскольку в гарнитуру связи входили микрофоны, прикрепленные к шлему и прикрывающие только один уголок рта у каждого бойца. Чуткие приборы, привычные разбирать даже шепот, этот шум улавливали и передавали всем, кто не отключил систему связи. Поэтому бойцам приходилось дожидаться момента, когда вертолеты удалятся на довольно изрядное расстояние.
Боль сжимала старшему лейтенанту затылок, одновременно распирала его, словно приподнимала часть головы. Поначалу это было непривычно, мешало соображать. Виктор Алексеевич уже давно и очень хорошо знал, что стоит ему углубиться в собственные ощущения, понаблюдать за своим состоянием, как становится сложно думать о чем-то другом, насущном, о чем необходимо думать в данный момент. Поэтому он старался на боль внимания не обращать, не углубляться в те самые собственные ощущения, но время от времени все равно ловил себя на ненужных мыслях и всегда с большим трудом возвращался в действительность.
При этом старший лейтенант по собственному опыту знал, что заставить себя не думать о боли можно единственным способом. Надо загрузить мозг и даже все тело чем-то другим, поставить себе какую-то задачу.
Сейчас он взялся сам копать себе окоп, хотя уже в те времена, когда еще только взводом командовал, позволял сделать это солдатам, подчиненным ему. Работу для командира они выполняли всегда особо старательно, знали его характер аккуратиста и умение спросить за то, что им было поручено.
Обвал хребта, где разведрота оборудовала себе позицию, видимо, произошел достаточно давно, совершенно точно, что не этой весной. Земля уже успела основательно слежаться, поэтому старшему лейтенанту приходилось делать немалое усилие, чтобы малая саперная лопатка, заточенная до остроты бритвы, уходила в почву хотя бы на половину штыка. В земле было множество небольших камней, которые создавали дополнительные трудности при рытье окопа. Каждое усилие отдавалось в шее и в затылке сильнейшей болью, однако Собакин с работой легко справлялся. Он многократно учил каждый новый призыв собственным примером, то есть тренировался и сам, навыки, полученные во время обучения в военном училище, не терял.
– Как только кто с окопом закончит, начинает точить лопатку. Командиры взводов будут проверять, – дал командир роты следующее распоряжение.
Он тут же увидел, что несколько бойцов, этой команды не дожидаясь, свои лопатки уже точат. Оселок для заточки у каждого имелся свой собственный. Кто-то предпочитал пользоваться грубым наждаком, кто-то вообще использовал бруски с алмазным напылением, кто-то на время менялся брусками с товарищем.