Акандер Ра Суб просидел в этой тюрьме уже пять месяцев, отбывая шестилетний срок за контрабанду. Он уже успел немного пообвыкнуться, но все равно ему казалось, что заведение слишком шумное. И дело было вовсе не в реве и грохоте запускаемых ракет, что взлетали с расположенного неподалеку космодрома, хотя и они подчас громыхали так, что приходилось стискивать зубы, пытающиеся выпрыгнуть из челюстей. К этому еще можно было привыкнуть. Даже дым, который при попутном ветре проникал в камеру после каждого запуска, не доставлял особого неудобства. Можно было примириться и с мелочным распорядком, царившим на четвертом этаже, где располагалась камера Акандера.
До суда Акандер работал на Крутых Братцев. Он неплохо устроился, скорешившиеь с корейцами-бандитами, которые заправляли всем четвертым этажом и, между прочим, тоже были людьми все тех же Братцев. У Акандера возникли проблемы не с ними, а с таинственным Братством кровавого ритуала. Они едва не схватили его сегодня утром после завтрака прямо в столовой. Акандер как раз направился к выходу, когда двое Кровавых Братьев кинулись на него с проволочными заточками. Акандеру удалось спастись только благодаря фельдшеру, который в тот момент оказался в столовой и оглушил нападающих ударами дубинки.
У себя на четвертом этаже, где Крутых Братцев «официально представлял» парень по прозвищу Громила Ким, Акандер пребывал в относительной безопасности. Но за пределами четвертого этажа он был лишен всякой защиты и теперь ломал голову, как ему пережить время обеда.
Проблема, собственно, заключалась в том, что жертва, как правило, не имела понятия, почему на нее пал сей печальный жребий. Насколько Акандеру было известно, он никого ничем не оскорбил. Скорее всего, кто-то попросту оклеветал его, чтобы посмотреть, как Акандер поведет себя в этой ситуации.
Он уже начал подумывать о том, чтобы добровольно попроситься на исправительные работы. Этим он даже мог добиться, чтобы ему скостили срок. Правда, тогда ему пришлось бы оттрубить пару лет на принудительном поселении при лесоповале, где-нибудь на краю тундры, вкалывая изо дня в день на благо ненасытной утробы какой-нибудь Хэйболской лесопилки. Однако потом, хорошенько поразмыслив, Акандер решил, что просто не выдержит холода промозглой саскэтчской тундры, пробирающего до мозга костей.
С другой стороны, теперь ему, похоже, следовало найти кого-то, кто согласился бы тайком приносить для него из столовой еду. Но от мысли, чем ему, возможно, придется расплачиваться за эту услугу, не такую уж маленькую и, конечно же, не одноразовую, у Акандера поползли мурашки.
Ситуация складывалась безнадежная. К тому же Громила Ким снова стал поглядывать на него как-то странно. Похоже, если Акандер и дальше хочет рассчитывать на защиту корейцев, ему придется за это платить. Ким в уме уже назначил свою цену. Акандера буквально передернуло. Ким был здоровенным, безжалостным типом, владевшим многими видами боевых искусств, и Акандер не заблуждался насчет своих шансов по-доброму сговориться с этим чудовищем. Жизнь становилась совершенно невыносимой.
Ухитрившись не попасться на глаза Громиле Киму, Акандер проскользнул к себе в камеру и улегся на койку, стараясь не думать о неприятностях. В этом состоянии он и пребывал, когда пришел вызов из кабинета тюремного начальства. Акандер моментально вскочил на ноги.
Он потребовал себе сопровождающих, и после некоторого препирательства его требование было выполнено. К Акандеру приставили надзирателя с кислой миной на лице, зато вооруженного пистолетом. Обзаведясь телохранителем, Акандер спустился на первый этаж и прошел в административный блок, криво пристроенный к фасаду главного здания.
Акандера пропустили через двойную решетку, а затем проводили в небольшой кабинет. От удивления он даже отпрянул назад. Перед ним сидел Карни Уокс, бледный и явно чем-то напуганный.
– Уокс, а как ты здесь оказался? Карни поднялся, закрыл стеклянную дверь и включил запись. Потом указал на соседний стул.
– Садись, Акандер. У тебя есть шанс выбраться из этой помойки и даже смотать удочки куда подальше, не досиживая полного срока.
– Ты это серьезно?
– Абсолютно.
Акандер сглотнул. Молитвы его были услышаны.
– Тебе предлагают хорошее прикрытие. На первый взгляд, это будет обыкновенная депортация. Под предлогом двенадцатой статьи. Но это всего лишь прикрытие, сплошная липа. На самом деле сначата ты должен будешь оказать небольшую услугу отделу по борьбе с наркотиками, а лишь затем в силу вступит указ о твоей депортации.
– Ушам своим не верю. И это говорит Карни Уокс?! Карни пожал плечами:
– А что мне остается, Акандер? Кстати, выбор у тебя невелик.
– На что ты намекаешь?
– Кровавые не оставят тебя в покое. Они ведь сегодня пытались ухлопать тебя.
– Это было подстроено отделом? Может, они решили разделаться со мной потому, что на меня кто-то накапал?
Карни снова пожал плечами. Казалось, это его не слишком занимает.
– О господи! – простонал Акандер, внезапно почувствовав себя совершенно беззащитным, будто его только что раздели догола. – Может, это ты все и подстроил, Карни? Ты науськал на меня Кровавых? А я-то считал, что мы с тобой друзья, браток.
– Это не я, – покачал головой Карни. – Ты ведь сам понимаешь, мне ни к чему. Да я бы даже не узнал, если бы с тобой что-нибудь стряслось.
Акандеру стало все ясно. Как и он сам, Карни был лишь марионеткой в руках отдела по борьбе с наркотиками.
– Сдается мне, тебя просто спасают. Но за это придется расплатиться.
Акандер поднял усталый взгляд:
– И что ты предлагаешь?
– Тебе придется носить записывающее аудио– и видеоустройство. Тебе зашьют его в кожу. С этим снаряжением ты отправишься на встречу с Крутыми Братцами. Понимаешь, до нас дошли слухи, что у тебя где-то в Блэк-Рукс в загашнике осталось пятьдесят унций «жидкого золотишка». Ты предложишь их Братцам по бросовой цене – вроде как тебе надо рассчитаться с тюремным начальством за то, что тебя выпускают раньше срока. В отделе полагают, что Братцы клюнут на приманку, и тогда полиция сможет поймать их с поличным и передать дело в суд.
– Великолепно! А если Крутые догадаются что к чему, то отдадут меня на растерзание Кау Хуку.
– Да, тебе придется как следует потрудиться, чтобы убедить их.
– И если я останусь в живых?
– Тогда вместе со мной выступишь на суде в качестве свидетеля.
Акандер снова застонал. Гарантированный смертный приговор, куда ни кинь.
– Ясно, можешь не продолжать! Просто вы хотите меня убрать, вот и все! Вы боитесь откровенно сказать мне об этом. Но почему, хотел бы я знать? Что я сделал такого? За что ты натравил на меня Кровавых? Я обречен!
– Тебя не оставят без защиты, причем такой, какая здесь тебе и не снилась!
Акандер закатил глаза и закрыл лицо руками. Спрятаться от надвигающейся катастрофы было негде. И он решил подойти к проблеме по-деловому. Если он согласится на сделку, то, возможно, проживет чуть дольше, чем здесь, в тюрьме. Акандер решился.
– Тогда нечего держать меня здесь слишком долго, если вы, конечно, хотите, чтобы я дожил до суда.
– Суд над Крутыми Братцами состоится через несколько дней после того, как ты выйдешь на контакт с ними, имея на себе записывающую микроаппаратуру.
Карни выпятил губы.
– В таком случае, я полагаю, отдел по борьбе с наркотиками возьмет на себя организацию похорон, если, конечно, будет что хоронить.
– А ты что, ожидал медаль за доблесть?
14
Салли Ксермин вернулась в палатку, притащив на буксире изолированный медицинский контейнер со свежим запасом жидкого питания и новыми капельницами.
Странный солоноватый запах внутри палатки наполнил ее новыми сграхами. Салли непроизвольно вздрогнула, а затем встряхнула головой, чтобы прогнать неприятные мысли. Она засунула контейнер в висевшую на стене сетку и закрепила ремнями. Затем, не теряя понапрасну времени, подплыла к парализованному телу Роджера и установила капельницу.