Главный компьютер судна был временно выведен из строя путем введения разрушительной программы: она-то и разъела тончайшие связи высших уровней искусственного интеллекта.
Модуль-разведчик вернулся через несколько секунд и выпустил посыльного, который юркнул в открытый корпус компьютера. Затем модуль занял атакующую позицию у дверей мастерской, готовый броситься на первого, кто войдет. В это время сама Легион-Форма выбралась из компьютерного корпуса – одним стремительным рывком, высвободившим ее округлое сегментированное тело, которое тут же устремилось дальше при помощи множества небольших мускулистых ног.
Сначала надо было обеспечить безопасность центральных узлов. Поистине это задача номер один, решила Легион-Форма. Она плавно соскользнула по ножке стола и направилась вдоль коридора со скоростью около трех миль в час вслед за модулем-разведчиком, который стремглав несся вперед на своих паучьих ногах.
У пандуса неуклюжая Легион-Форма – похожая на противную толстобокую гусеницу размером с крысу – направилась вниз и повернула за угол. Модуль-разведчик уже отвинчивал болты на люках подсобного отсека, через которые можно было пробраться к кабельным линиям корабля. Как только люк открылся, модуль приподнял Легион-Форму – точнее ее центральный мозг – и помог ей пролезть внутрь отверстия.
15
Первой реакцией Панди Бешван на завывание сирены было желание попросту отключить сверлящий мозг звук. «Семя надежды» находилось за сотни миллионов километров от обычных космических трасс, поэтому рассчитывать следовало только на себя. Собственно говоря, кроме планеты Саскэтч, весь этот район был запрещен для космических полетов. Не было никакой надежды, что кто-то придет им на помощь, поэтому Панди ничего не оставалось, как погромче включить телевизор и стараться ке обращать внимания на сирену.
Панди поставила фильм с Торри Стэрнсом и перенеслась в мир любви и интриг светского общества в одном из шикарных мегахабитатов системы Хиадеса. Там все щеголяли в роскошных нарядах, не боясь, впрочем, расставаться с ними при первом же удобном случае.
А Торри Стэрнс был самый классный мужик из всех. Уж если он целовался, то вовсе не по-киношному, а так, будто и впрямь наслаждался этим. Панди, глядя на него, просто балдела. Она даже забыла, как у нее от ужаса екнуло сердце, когда на корабле оглушающе завыла сирена и Прамод бросился вниз, к ремонтной мастерской.
Сирена... Заткнув пальцами уши, Панди наклонилась над кроватью, чувствуя, что лицо и грудь стали влажными от пота. А затем последовала отчаянная попытка отгородиться от надвигающегося ужаса: вставить в видеомагнитофон кассету с мыльной оперой и не сводить глаз с экрана в ожидании Торри.
Сирена стихла, волшебная чувственность Торри снова околдовала девушку, и Панди погрузилась в приятное состояние, все сильнее возбуждаясь от эротических сцен на экране.
Из транса ее вывело появление Салли Ксермин собственной персоной.
На лице Салли застыло какое-то странное, отрешенное выражение. Казалось, она едва владеет собой, находясь на грани серьезного нервного срыва. Она то и дело оборачивалась, как будто взглядом искала нечто за спиной.
– Панди, мне кажется, с кораблем творится что-то ужасное. Я страшно беспокоюсь.
Панди снова охватили дурные предчувствия. Уж если Салли обеспокоена, значит, дела действительно плохи. Голос Панди прозвучал еле слышным писком:
– В чем дело?
Какое-то мгновение Салли пристально смотрела на нее.
– Если бы я знала. – Голос ее звучал совершенно отрешенно. – Трудно с уверенностью сказать, в чем тут дело, но компьютер совершенно сошел с ума. Мы только что потеряли главный корабельный интеллект.
– Каким образом?
– У Прамода есть на этот счет чудовищная идея, по крайней мере, мне она сначала казалась чудовищной, но теперь я вовсе не уверена... В компьютер прокрался какой-то вирус и уничтожил почти все базовые файлы. Нам придется проделать остаток пути без помощи компьютера, почти вслепую.
Смуглое лицо Панди посерело.
– Ты думаешь, что-то попало туда из инопланетного модуля? – Она с трудом заставила себя произнести эти слова.
Салли не могла смотреть девушке в лицо. Как ей согласиться с этим, как взглянуть правде в глаза?
– Не знаю, может быть, и так. Но я все равно ничего не понимаю. Сначала что-то странное стряслось с Роджером, затем эта загвоздка с портативным компьютером. И когда я присоединила машину к компьютерной сети судна, эта штуковина разнесла интеллект корабля вдребезги.
Что-то холодное, неприятное шевельнулось внутри Панди: «Нет, не может быть! Значит, все-таки отец был прав! Как он говорил, так и вышло. Салли не хотела соглашаться с очевидным. С этого момента Прамод будет просто невыносим».
– Как бы то ни было, я позабочусь о мерах безопасности. Я собираюсь привести в полную готовность спасательный модуль, – потерянно произнесла Салли.
– Но что же это такое, Салли? Неизвестная нам биоформа?
Салли едва сдержалась, чтобы не закричать: «Какая же это биоформа, если она выводит из строя компьютер? Как живое существо может поразить внутреннюю начинку машины?» Но Салли промолчала.
Худшио опасения Панди, похоже, начали оправдываться. Она поймала Салли за руку:
– А если это какая-то инопланетная инфекция? Которая может передаваться от людей к машинам и так далее?
Салли покачала головой:
– Нет, это безумие! Что живого могло быть в этом модуле? Ведь он в течение пятидесяти часов был открыт вакууму. Мы ведь снимали эту штуковину камерами при полном увеличении!
– И тем не менее что-то случилось – что-то могло попасть в компьютер только из того модуля. Салли, скорее всего, так оно и есть.
Но Салли, не дослушав, повернулась и со всех ног бросилась к небольшому стыковочному отсеку, в котором находился спасательный аппарат. Это было небольшое судно с запасом питания и крохотной жилой зоной, рассчитанной на пять человек.
Когда Салли ушла, захлопнув за собой дверь, Панди осталась наедине со своими мыслями. Она отчаянно пыталась найти какое-то объяснение. Это было необходимо, но в то же время она страшилась получить ответы на мучившие ее вопросы.
В нерешительности Панди пошла к комнате матери. Тилли принимала душ, вывесив на дверь табличку: «Просьба не беспокоить». Таким образом она пыталась укрыться от грубой действительности.
Панди хорошо знала, что мать лучше не трогать во время столь любимых ею долгих часов в душевой кабине. Поэтому девушка прошагала мимо, в приемную, а затем вверх по пандусу на мостик, где, нахохлившись у компьютерного терминала, сидел Прамод. Теперь управление осуществлялось через вспомогательную аварийную систему с ограниченной памятью, ужасно медлительную, со слаборазвитым, зачаточным интеллектом.
Прамод поднял голову. По щекам его бежали слезы. Панди была потрясена. Ей не раз случалось видеть отца расстроенным, но никогда еще она не заставала его в слезах.
– Компьютер вышел из строя, о жестокая дочь! Корабль поврежден, и его уже не исправить. Мы потеряли девяносто три процента файлов. Все центральные модули интеллекта корабля утрачены безвозвратно Их нет!
– Не может быть! .
– Я сам не понимаю, что происходит. На модуле не зафиксировано ни одного случая какой-либо деятельности механического характера. Как же тогда мог выйти из строя наш компьютер?
Панди не хотелось думать об этом, по крайней мере пока.
– Но мы ведь сможем вернуться на Саскэтч, скажи, отец?
Прамод повернул к дочери лицо, потемневшее от неприкрытой злобы, почти ненависти:
– Да, мы сможем вернуться. Мы сможем сами рассчитать орбиту для возвращения на Саскэтч. У нас еще, к примеру, остается вспомогательный аварийный компьютер. Но дело вовсе не в этом, хотя, конечно, такая глупая и эгоистичная особа, как ты, никогда не постигнет истину. Утратив интеллект корабля, мы не сможем поддерживать программу продления жизни. Информация о ней хранилась в памяти главного компьютера корабля, и вот теперь все потеряно безвозвратно: история нашего здоровья и болезней, все детали, касающиеся нашего организма, которые накапливались в течение всей нашей жизни. Конечно же, многие из этих данных были в свое время скопированы, и если бы я снова мог загрузить информацию в корабельный компьютер, все было бы вновь в порядке, но, увы! Все пути ввода информации блокированы – как только компьютер получает новый файл, он разбивает его вдребезги! А вспомогательный компьютер слишком мал и чертовски медлителен, чтобы следить за программой продления жизни. – И Прамод разрыдался. – Мы состаримся! Панди, о Панди, мы состаримся!