Чем выше они поднимались в горы, тем чаще им попадались голые склоны холмов. А затем мимо промелькнула новостройка - кучка домов и узкие улочки, извивающиеся по склонам. Возводились новые стены - белые и коричневые, зеленые и серые крыши, насыпались дороги, строились торговые центры, дома на нескольких уровнях и даже несколько совершенно незаконных рекламных щитов с голографическими надписями. "Цивилизация" бесцеремонно вторгалась в патриархальную жизнь округа Болдовер.
Рибен со злостью взирал на это нахальство. За рулем сидел Себастьян Лисе. Заметив угрюмое настроение Рибена, Лисе попытался отвлечь его от неприятных мыслей:
- Если верить прогнозу, нам обещают два ясных дня. Сегодня вечером, по всей видимости, будут великолепные условия для съемки.
- Серый кормушник сейчас как раз кочует на юг, мы получили подтверждение Натурологического общества, - живо вставил Йен Чо.
Рибен кивнул, продолжая, однако, кривить рот при виде выстроившихся вдоль дороги рядов новых домов.
"Надежный депозит номер один", "Рай для гурмана", "Ружья - только у Чанга" - рекламные щиты проносились один за одним, возвышаясь над дорогой на сорокаметровых столбах.
Рибен укоризненно покачал головой.
Далеко позади них осталось здание торгового центра на углу Финнеган-стрит. Но не успело оно скрыться из виду, как им навстречу уже приближался гигантских размеров новый ресторанный комплекс. Рибен даже рот раскрыл при виде высоченных каменных труб, трех этажей, выложенных из черных креозотовых бревен, и огромной неоновой рекламы, которая зазывала голодных охотников пообедать.
- Это, друзья мои, вторжение двуногих в худшей его форме. Если мы намерены спасти Саскэтч, нам придется приложить все усилия, чтобы выиграть не одну из ближайших баталий в парламенте.
- Мы готовы на все, сэр, - живо отозвался Себастьян.
- На нашей стороне сенатор Гроган. А кроме того, мы теперь по ряду вопросов все чаще встречаем понимание со стороны корейского лобби. По-моему, мы сможем добиться своего.
- Конечно, сможем, - подхватил Бруда Дара. - Ведь удалось же нам похоронить планы строительства трансколониальной магистрали. Так почему же нам не остановить расширение космопорта?
- Мы и в прошлый раз думали, что выиграли.
- Ну как бы это сказать... - вяло произнес Себастьян. - Просто папаша Тюссо сумел обскакать нас. - Вопрос, временно отложенный для всестороннего обсуждения... Лучшей уловки не придумаешь. Этак можно ждать вечно. А Тюссо только и надо, чтобы не допустить его слушания в парламенте.
Даже в возрасте двухсот восьмидесяти пяти лет Рибен все еще не разучился ненавидеть врагов.
- На следующей сессии Тюссо снова будет предоставлено кресло спикера. И нам надо подумать о новой тактике поведения в парламенте, чтобы перехитрить этого дьявола.
- Нам следует как можно скорее провести требование о неотложном рассмотрении вопроса. Тюссо будет вынужден признать его правомерность, и требование будет включено в повестку дня сессии. Но если он откажется это сделать, такой поворот тоже окажется нам на руку - мы сможем подать апелляцию в суд ИТАА, а это именно то, чего Тюссо желал бы любой ценой избежать, - произнес Себастьян.
Рибен согласился с ним. Папаша Тюссо был не настолько глуп, чтобы не понимать, что суд ИТАА мог загубить возведенную им империю.
Они обогнали выкрашенный в желтый цвет "ходунок" лесозаготовительной компании, вышагивающий вдоль дороги на своих обтянутых резиной ногах, и наконец повернули на двухрядную дорогу, ведущую вверх по долине Лизет к планетарному заповеднику Блэк-Рукс.
- На этот раз нам наверняка удастся заснять кормушника, вот увидите! сказал невозмутимый крепыш Йен Чо.
- Да, хотелось бы надеяться, черт возьми! - отозвался Рибен.
- Все будет хорошо, сегодня у нас ясное небо, а завтра тоже. Уверена, что наконец-то наш серый ночной кормушник окажется запечатленным на пленку, - игриво произнесла Бруда Дара.
- Что ж, если нам удастся задуманное, мы можем смело претендовать на Бенгстромовскую премию.
- Еще бы. Единственный летающий моллюск во всей Галактике! воскликнул Себастьян.
- Да не просто летающий, а рекордсмен по расстояниям, добавила Бруда. - Подумать только.
- Вот уж точно, - произнес Йен Чо, поправляя на коленях сумку с камерой. - Единственный летающий моллюск-дальнорейсовик. На этот раз он от нас не уйдет. Уж мы заснимем его, будьте уверены!
На расстоянии ста тысяч километров от Саскэтча, идя наперерез планете, возник спасательный модуль с "Семени надежды".
Внутри его в своей постели мирно посапывала Салли Ксермин, а Панди с увлечением следила за событиями очередной мыльной оперы под названием "Время, отраженное в зеркалах". Действие разворачивалось в волшебном космическом хабитате, населенном драконами и прекрасными принцессами. Уставясь на экран, Панди жевала белковый батончик.
Уже около пяти месяцев они находились в пути, и вот уже Саскэтч был совсем близок. Через пару дней они приземлятся. Диск планеты был виден как на ладони.
Панди привыкла к невесомости, но ускорение или замедление переносила плохо. Кроме того, Панди привыкла днями напролет смотреть телевизор. Чем, собственно, еще можно было здесь заняться, не считая утомительных физических упражнений, которые Салли заставляла ее делать каждый день. Уже спустя месяц после начала полета разговаривать им между собой было не о чем. Салли становилась все более угрюмой и замкнутой.
Поэтому Панди проводила "утро", следя за программой саскэтчских новостей и прогнозом погоды, а затем переключала телевизор на дневные программы, никогда при этом не забывая посмотреть очередной "Час полуденного смеха", который транслировался из телецентра Беливо-Сити. Во второй половине дня Панди не отрывала глаз от бесчисленных столь ею любимых мыльных опер "Антарес дома", "Проигравший зевает", "Роскошные небеса".