Сосковая сосна была довольно редким деревом и росла компактными островками, разбросанными по всей умеренной зоне. Ночные кормушники отыскивали спелые деревья при помощи весьма чувствительных обонятельных органов.
Себастьян Лисе подошел к Рибену и Бруде. Вытащив плоскую фляжку, он сделал глоток и пустил флягу по кругу. Рибен только понюхал и передал ее дальше со вздохом сожаления. Такие вещи, как спиртное, годились только для первого столетия продленной жизни. А в возрасте Рибена приходилось трястись над каждым органом. Девяностоградусное - виски лучше подходило для юных желудков и печени. Рибен помахал Себастьяну банкой с фруктовым соком.
- Как ни печально, но я вынужден отклонить твое угощение, хотя виски просто великолепное, Себастьян. Однако я присоединяюсь к общему тосту! Давайте выпьем за планетарный заповедник Блэк-Рукс!
- Я поддерживаю это предложение! - закричала Бруда, которая уже отхлебнула из фляжки. - Да, весьма недурственно. И чье это производство?
- Нашей семьи, Лиссов, двенадцатилетней выдержки.
- Пьем за парк! - снова воскликнула Бруда и сделала еще глоток.
- За парк! - подхватил Йен Чо, выходя к огню из надвигающейся темноты.
Бруда протянула и ему фляжку. Йен Чо сделал маленький глоток, достаточный, чтобы только почувствовать вкус.
- Установка окончена, - доложил он. - Думаю, что сегодня нам повезет. На нескольких деревьях уже видны следы их трапез.
- За серых ночных кормушников! - произнесла Бруда.
- Верно, давайте выпьем за великолепнейшего из моллюсков! - Себастьян глотнул еще раз и снова пустил фляжку по кругу.
- К тому же не следует забывать о Бенгстромовской премии, - сказал Рибен, поднимая банку с соком.
Получив премию, они мгновенно прославятся. Их звезда ярко засверкает в мире науки и космических исследований. Кроме того, они получат возможность выступить в средствах массовой информации с призывом трезво взглянуть на проблему нелегальной миграции, захлестнувшей Саскэтч. Такой шанс никак нельзя упустить. Нужно использовать малейшую возможность, которая поможет выиграть битву против безумного вторжения на их родную планету.
Пустив фляжку по кругу еще раз, компания принялась за ужин. Для юной ее части над костром жарились лепешки из концентрата, к которым полагались консервированные бобы, а на десерт - хрустящие вафли. Для Рибена Арнтаджа была готова подогретая банка жидкой питательной смеси и крохотный кусочек вафли, чтобы вызвать слюноотделение.
У Рибена, если сказать по правде, сосало под ложечкой при воспоминании о такой полузабытой "роскоши", как жареные бобы. Он терпеть не мог питательные смеси, пюре и прочую перетертую гадость, хотя и понимал, что программа "Продление жизни" в первую очередь основывалась на соблюдении научно обоснованной диеты. Любое отклонение от нее вызывало у Рибена слабость, от которой начинали трястись руки. Во время длительных экспедиций, подобной этой, став лагерем в лесной чаще в ожидании заморозков, Рибен использовал защитные ресурсы организма до последней капли. Поэтому ему никак нельзя было отягощать свое тело грубой, неочищенной пищей. Он наслаждался обществом своих друзей и веселым потрескиванием огня. Каким воодушевлением горели их лица, когда они говорили о предстоящих съемках! Каким волнением был охвачен каждый из них!
Рибен любил этих людей, дорожил дружбой с каждым из них, даже с Йен Чо, который официально числился его телохранителем, - он нес эту службу вот уже сорок лет. Вместе они встанут на защиту парка и поставят заслон на пути безумного, разрушительного вторжения на планету.
Люди поужинали, запив пищу водой, которую Бруда принесла из реки, холодной и кристально чистой, а затем все принялись наблюдать, как на небе загораются первые звезды.
Северо-восточный ветер усиливался, и ослиные деревья, разбросанные среди леса сосковых сосен, затянули свою жалобную песню.
- Бр-р, сегодня мы точно превратимся в ледышки, - поежилась Бруда.
- Да, нам никак не обойтись без спальных мешков, - согласился Себастьян. - Очевидно, сюда движутся полярные воздушные массы.
- Смотрите, вон там Плеяды. - Йен Чо указал на яркое пятно в северной части неба. Позади него где-то вдали сияла родная Галактика. Там находилась и Земля.
Пришла пора отправляться на поиски серого ночного кормушника. Люди вышли из лагеря. Дорогу им освещали микрофонарики, прикрепленные к голенищам высоких ботинок. Исследователи направились в самую чащу через густую сосновую поросль, среди которой кое-где попадались ослиные деревья. Их узловатые ветви скрипели на ветру, издавая звуки, напоминающие стоны.
Исследователи обогнули несколько валунов, зловеще нависших у них над головами, и вышли к убежищу, устроенному между двумя массивными стволами сосен. Впереди, хорошо заметное в инфракрасных лучах, возвышалось двадцатиметровое дерево с пышной кроной. Почки с нектаром, каждая размером с крупное яблоко, свисали с концов почти каждой ветви.
Убежище было не слишком просторным. Однако туда смогли осторожно пролезть все четверо, расположившись за подставкой хитроумной системы видеокамер. Йену Чо удалось примоститься возле компьютера, с помощью которого на раздвижном экране можно было видеть картинки, поступающие с нескольких камер. Одиннадцать из них были наведены на дерево, которое как раз находилось в поре зрелости плодов.
Йен Чо быстренько пробежался по картинкам, проверяя поочередно то крупный, то общий планы.
Себастьян и Бруда завладели массивным биноклем, установленным на треноге. Рибен захватил для себя более скромный походный бинокль. Он поднял окуляры и навел их на дерево. Рибен чувствовал волнение. Где же они, эти легендарные ночные кормушники? Еще ни разу их не удавалось заснять на пленку, и они были известны по нескольким допотопным фотографиям, сделанным около пятидесяти лет назад.
Рибен не увидел ничего, кроме коры, бесчисленных крупных иголок и набухших почек.
- Есть один! - вдруг радостно прошептал Себастьян. Индикаторы камеры моментально зажглись, подавая знак, что компьютер также засек летающего гостя.