- Поймите, не пройдет и десяти лет, как вы позабудете обо всем этом, но при одном условии - мы должны держаться вместе и стоять на своем. Однако, если вы позволите этому делу развиваться дальше, если допустите, чтобы дошло до судебного разбирательства, всем нам крышка. Вы наконец должны понять, что мы все в одной лодке - каждый, кто занимает ключевую позицию в управлении колонией. ИТАА не станет церемониться, если они придут сюда, они нас задавят! Кто-либо из вас бывал внутри тюрьмы Беливо? Поверьте, уж там наверняка каждому из вас подпишут по смертному приговору!
Влияние Гюстава Тюссо на саскэтчский сенат было поистине безграничным, и все это прекрасно знали. Но хватит ли этого влияния, чтобы пережить ввод вооруженных подразделений ИТАА или, по крайней мере, дать обратный ход делу, за которое взялась судья Файнберг.
Адель Шульц что-то не очень в это верила.
- Вы с ума сошли, вы не замечаете очевидного! На этот раз вам не удастся отделаться легким испугом, избиратели откажутся идти у вас на поводу. Вы зашли слишком далеко!
- Адель права. Неужели вы надеетесь, что пресса не поднимет шум на весь мир? - вступил в разговор сенатор Гроган.
- Вы что, уже заметили какие-то признаки этого на телевидении?
Присутствующие обменялись испуганными взглядами.
- Нет, пока нет, - сказала Адель. - А что, собственно, происходит?
Тюссо улыбнулся и сцепил руки за спиной:
- Скажем так. Крутые Братцы позвонили по нескольким номерам, после того как я лично вызволил их из тюрьмы.
- Но вам не удастся заткнуть рот всем подряд. ИТАА, должно быть, уже в курсе дела.
- У нас есть друзья и в ИТАА. И они позаботятся, чтобы там не пороли горячку, а мы за это время попытаемся избавиться от источника наших неприятностей. Это означает, что все они станут соучастниками в убийстве, да не в одном, коль речь идет о судье Файнберг.
- А как на это отреагируют остальные члены судейской коллегии? поинтересовался сенатор Гроган.
- Им уже сообщили. Посмотрим. Старик Энцберри, конечно, может испортить картину. Но если он заартачится, эта развалина Энцберри, то мы устроим ему внезапный сердечный приступ. - Папаша Тюссо довольно осклабился. - А главное, друзья мои, мне наплевать, какие меры потребуются, чтобы сохранить то, что я имею. А вы не вздумайте самовольничать - мне нужна ваша безоговорочная поддержка.
- Что это значит? - возмутилась Адель Шульц.
- Хватит препираться. - Гаспар Беливо поднялся на ноги, как будто его мощная фигура могла служить дополнительным весомым аргументом. - Давайте лучше попробуем сосредоточиться и продумаем, что нам говорить следственной комиссии ИТАА, ведь они наверняка вызовут нас к себе. Этого никак не избежать. Поэтому нам заранее надо приготовить свою версию и заучить ее слово в слово.
- А что делать с корейцами? - спросил сенатор Бергес.
- К черту корейцев! Они будут делать то, что им прикажут. Кто они такие - горстка плосколицых крабов с крепкими лбами, - пробормотал папаша Тюссо.
- Это безумие. Понятия не имею, почему я вас еще слушаю. Мы не должны допустить того, о чем вы говорите. У нас есть право выбора. Мы должны заслушать дело и отправить его в высшие инстанции, - произнесла Адель Шульц спокойным, даже ледяным тоном.
Полковник Тюссо вскочил:
- Легко вам говорить! Ведь не вам огонь жарит задницу!
- Простите, но я не понимаю...
- Послушайте, может, вас это не устраивает - сидеть себе в кресле и грести свои денежки... Вы свою долю взяли, вы голосовали в сенате, как вам было сказано, - как ни верти, а это факт! - а теперь вы хотите выйти из игры! Вам не терпится увидеть, как я из-за вас угожу в дерьмо! Нет уж!
- Что ж, если речь зашла об этом, то наверняка будет лучше, если пострадает только один из нас, а не все погибнут сразу.
- Я просто так не пойду в тюрьму, запомните это! Если меня упекут туда, я вас всех потащу за собой.
Присутствующие бросили в сторону полковника злобные взгляды. Внезапно до Тюссо дошло, что у них на уме.
- А если вы уберете меня, судья Файнберг все равно перешлет свидетельские показания в ИТАА. Дело уже раскручено на полную катушку.
- Жаль, - подытожила Адель Шульц.
- У меня идея поинтереснее. - Папаша Тюссо снова повысил голос. Давайте перебьем весь состав суда со всеми потрохами. Мы пригласим их якобы для рассмотрения петиции и разделаемся с этими ублюдками. А затем устроим выборы новых судей и укомплектуем суд более сговорчивыми людьми. А этот суд и так слишком долго был чем-то вроде занозы в нашем боку.
Раздались стоны и вздохи. Сенатор Бергес протестующе замахал руками:
- Нет уж, на меня не рассчитывайте. Я в такие игры не играю.
- Но это же так просто, дурьи ваши головы! Мы все свалим на Крутых Братцев. Это ведь как раз то, чем они славятся.
Услышав это, Гаспар Беливо усмехнулся.
- Действительно, я не припомню, чтобы кто-то чем-то не угодил Крутым Братцам и остался при своей шкуре, это уж точно. - Гаспар хихикнул. - Вы видели последнее их творение. Они перемололи того парня на гамбургеры и разослали мясо по супермаркетам, не забыв доставить самые нежные кусочки прямехонько его семье. А затем выпустили видеофильм. Меня чуть не вырвало.
Папаша Тюссо расцвел в улыбке.
- Тем более мое предложение разумно. У отдела по борьбе с наркотиками имелся зуб на Крутых Братцев, поэтому Братцы и разделались с отделом, а заодно и с судьей. И все как по маслу. Они укокошат судей, Грикса, а заодно и все компрометирующие документы. И пусть потом ИТАА докапывается до истины, дельце будет заведено на Крутых Братцев, а не на нас с вами.
- ИТАА займется делом со всех точек зрения. Не так уж легко будет водить их за нос, они наверняка найдут причины для своего присутствия на Саскэтче. А как только они потянут нас в их вонючий суд, ожидать можно чего угодно. Пятьдесят лет тюремного заключения - не такой уж редкий приговор, проговорил сенатор Бергес.
Но папаша Тюссо и бровью не повел.
- Пусть ИТАА копается в этом дерьме, коль это им нравится, а мы предложим следователю кругленькую сумму, от которой никто не откажется, и дело в шляпе!