— Ладно, вы наговорились, стеноломатели мои ненаглядные? У нас есть, что обсудить важного.
— Угусь, — кивнула горничная. — Как там поживает Сирена?
— Сирена? — не понял Даркен.
— Я так называла найденную мной дриаду. Это традиция. Каждая дриада получает божественное имя вдобавок к своему основному. У этой сила основана на крике, вот я и прозвала девицу Сиреной.
— Её зовут Мария Плотникова. Студентка-ветеринар. Из христианской семьи. В отличие от Чапыжки её никто не продавал Гане: просто девочку в своё время отец выставил из дома в воспитательных целях, а она вместо того, чтобы потусоваться под дверью, пока родитель “остынет” взяла и утопала прочь, к своему хахалю, — блондин взял стул, крутанул его спинкой в сторону Илеги, да уселся на него лицом к русовласой попаданке. — Короче, она просто “опозорила семью”, потому там о ней слышать больше не хотели. Хахаль, как и следовало ожидать, тоже оказался не подарок, так что в финале девушка осталась без минимальной мужской защиты. Думаю, её “приняли” кто-то из людей Сковронского, когда тот ещё правил Хотской. А оттуда — уже к Ганнибалу на операционный стол.
Илега рассеянно плюхнулась обратно на кровать и протянула руки к собеседнику. Тот понял намёк правильно и бросил горничной подушку, а затем продолжил, скучающим взором наблюдая за тем, как горничная пытается устроиться поудобней:
— Рабочие вот только-только закончили комнату для “технических неадеквашек” Лешей взамен той, которую оккупировала Вельзевула, как мы притащили новую дриаду. Сейчас Виктор разрабатывает Особые Условия Содержания для нашей гостьи, а пани Вейлис занята закупкой мебели. На данный момент мы уже провели первые испытания: слой димагетика неплохо держит крик Маришки. Но он погасил далеко не всю мощь. И это дриадка ещё лёгкие не напрягала. Придётся укреплять.
Илега уже подумывала, что бы ответить, с учётом новых входящих данных, как голос подал Гало:
— Это всё, конечно, хорошо, но я хотел поговорить о другом. Илега утверждает, что она слышит приказы богини.
Даркен изогнул бровь, а затем обратил на горничную требовательный взор.
Та смутилась.
— Ну, как бы, не совсем слышу… скорей чувствую их. Я всегда хорошо чувствовала людей. Ещё с прошлой жизни. Думаю, это как-то связано с моей возможностью воспринимать волю Лешей.
Блондин попытался добавить больше скепсиса своему выражению лица: ещё больше поднял бровь, сложил губы бантиком и сдвинул в бок. Но его потуги не шли ни в какое сравнение с тем, насколько подозрительно смотрел на горничную совёнок.
— Букль! — возмутилась девушка. — А я-то думала, ты будешь на моей стороне!
Дарк покачал головой.
— Не смотри на него так: он с самого яйца в компании некромагов, а потому в курсе: чудес не бывает. Всему должно быть разумное объяснение. А то, что ты говоришь, это уже не магия — это какое-то волшебство фейское выходит.
Илега нахмурилась.
— И это говорит жених богини?
Блондин закатил глаза.
— Все известные боги Форгерии на самом деле — особо прокачанные, по меркам своего времени, некромаги. Их сила казалась необъяснимой только современникам. Например я без труда повторю любой из трюков Цезаря, да ещё сделаю это лучше и качественней, чем он. А я пока ещё даже ВУЗ не закончил. Разумеется, речь сейчас идёт о тех трюках, которые пришли из настоящих жизнеописаний, а не из баек и мистификаций.
— Ты можешь повторить трюки Лешей? — нехотя огрызнулась горничная и скрестила руки на груди.
— Я — нет. Но лет через триста-пятьсот каждый студент будет знать, как поглотить и подчинить себе коллективного призрака, после контакта с которым Бронька и начала делать божественные штуки. Мир — не книга про подменышей, Илега. Он — книга про попаданцев. Всё в нём подчинено строгим правилам. Даже дриады, которых мы собираем в храме — это просто конструкты поехавшего карфагенянина. И цель их появления — быть ступеньками для его пути в боги.
Молодой человек подался назад и развёл руками. Его совёнок тоже расправил крылья, но лишь с целью удержаться на голове чересчур подвижного хозяина, а не затем, чтобы подражать ему.
— Даже Перловка, тёмная сторона Лешей, имеет разумное объяснение. Это просто ошмётки плоти Брони, которые она на поле боя в Коваче, и которые, в силу особой активности призраков, смогли объединиться в единую структуру. И уже спустя некоторое время в этом бульоне заварилось сознание. Но сознание, в отличие от твоей любимой богиньки, больное. В нём на первом месте стоят страдания, боль и одиночество, а не рационализм и занудство.
Девушка продолжала дуться.
— А тебе не приходило в голову, что и у того, что происходит со мной, может быть разумное объяснение? Скажем, я могу подсознательно мысли считывать? Или Броня может их внушать?
Даркен вновь покачал головой.
— Слишком тонкая работа с сознанием. Я бы ещё поверил, если бы такое стало доступно той же Броне спустя многие годы практики. Но чтобы просто “случайно” бах и получилось? Так не бывает. Величайшие умы Форгерии над этим вопросом бьются всю историю некромагии, но так и не придумали даже, как выжигать в чужом мозгу именно те воспоминания, которые требуется, а не первые попавшиеся. Вот чтобы магия работала “как-то сама собой” просто за счёт чувств, без сложных плетений и формул — так только у фейских подменышей в книжках бывает.
Илега опустила взгляд в одеяло.
А Даркен тем временем продолжал.
— Это подменыши читают чужие мысли, это подменыши внушают мысли, это у подменышей бывает разумная удача, это в подменышей все влюбляются сами собой. Но фейских подменышей не существует.
И всё он говорил правильно. Всё — разумно.
Но…
Но что-то терзало Илегу. Что-то не давало ему поверить.
И девушка не верила.
Она доверяла своей интуиции.
— Лешая, подскажи… — шепнула горничная, а затем в её пустой головёшке будто бы взорвалась бомба, да разбрызгала по стенкам черепа ответы на вопросы. — Точно! Ёлко!
— Ёлко? — не понял Даркен. — А причём тут Ёлко? Она — цундерка, а не подменыш.
Илега подняла голову. Её очи цвета чёрного василька смотрели прямо в серые птичьи глаза блондина.
И во взоре девушки была решимость, твёрдость убеждения и, главное, вера.
— Ёлко буквально сегодня проговорилась, что хочет найти следы чужого изменённого сознания. Я понятия не имею, как это ей в голову пришло, но она ведь ваш аналитик, верно? Она ведь мыслит разумно, рационально. И она — некромаг. Если ей в голову пришло что-то подобное, значит, она видела предпосылки.
Молодые люди переглянулись.
Затем Даркен вновь посмотрел на Илегу. Но на сей раз — серьёзно. Внимательно. Вся его шутливость куда-то делась. И даже умильный совёнок на голове более не делал главу ковена рыцарей плюшевого енота смешным или несерьёзным.
— Та-а-а-ак… а теперь давай-ка поподробней обо всём, что произошло сегодня. И удели особое внимание… э-э-э… ощущениям и чувствам.
Глава 9. Тяжко как без мозга!
Илега и Гало вместе шагали по извилистым коридорам храма. Эти коридоры ощущались даже ещё более извилистыми, чем были на самом деле, оттого, что часть из них была крайне труднопроходима из-за непрекращающихся ремонтных работ.
Вообще, возлюбленный настаивал на том, чтобы горничная поспала, однако она не могла себе этого позволить: покуда Лешая спит, кто-то должен выполнять её работу. Тем более, что русовласая попаданка итак уже продрыхла до самого заката и далее.
Так что, прикрыв соблазнительные телеса не менее соблазнительной униформой, девушка решительно стучала каблучками, желая поскорей добраться до покоев Сирены.
— У-у-у-у, — протянула недовольно Илега, на ходу потирая виски. — Чего ж без мозга так погано?
— Да на месте твой мозг, — лениво успокоил невесту громила. — Ощущение пустоты у тебя из-за холода. Вы, челядь, прочно связываете холод с пустотой, да ещё и не привыкли к нему, как мы, некромаги. А тут ещё и некоторая чужеродность наслаивается: твоя душа пока к серому веществу прилипнуть не успела. Если прислушаешься к ощущениям, у тебя такое же должно быть, например, в районе шеи и плеча, где мы лечили перелом и пулевое ранение.