Блондинка посерьезнела. Уголки её губ всё ещё оттягивались к ушам в улыбке, но взгляд был цепкий, въедливый, выжидающий.
— Ты должна будешь спасти людей. Много-много людей. Много больше, чем умерло сегодня.
Сирена дёрнулась, как от пощёчины. Но момент для столь хлёсткой реплики был выбран верно. После выплёскивания эмоций дриада вновь получила возможность мыслить разумно. Она понимала, что та, кто столько прошёл ради неё, не желает зла. И что не стали бы её столько успокаивать, чтобы потом в чём-то обвинить.
И это не обвинение. Но нельзя было не коснуться этой воспалённой болевой точки.
— Сейчас у тебя пока мало знаний и навыка. Мы это исправим. Ты получишь соответствующее образование. Будешь помогать в управлении храмом. И мы научим тебя контролировать силу. Но это позже. Есть кое-что, что ты можешь сделать прямо сейчас.
Сирена кивнула. Коротко, но решительно.
Илега улыбнулась, а затем подалась вперёд и положила руку на бедро дриады.
— Я понимаю, что тебя сегодня очень и очень много допрашивали. Раз по десять задавали одни и те же вопросы. Я думаю, это даже записали. И я просмотрю те материалы. Но некромагов интересовало не совсем то же, что и меня.
Блондинка подозрительно нахмурилась.
— Понимаю, — серьёзно кивнула горничная. — Но ты ведь помнишь, как я тебя нашла, верно? Думаю, у меня получится сделать то же самое с твоей соперницей. Но я не хочу, чтобы на мою интуицию повлияло чужое мнение: разум порой заглушает инстинкты. Мне сейчас нельзя этого позволить.
Дриада открыла-было рот, но быстро передумала, вспомнив, что ей теперь нельзя говорить. Она поспешила оглядеться и найти планшет.
Но Илега ответила прежде, чем та набрала текст вопроса.
— Да. Именно так. Я хочу найти её. И привести сюда. Не убить. Возможно, это не сработает. И, да, это опасно. Но что, если? А если я могла, но упустила шанс? Что, если я зря бежала от ответственности? Откуда мы знаем, какая она? Ты ведь не видела её, верно?
Сирена слегка ошарашенно покачала головой.
— А что, если она всё это делала под прицелом пистолета? А вдруг она тоже это не выбирала? Что, если она тоже жертва? Я понимаю, что некромаги попытаются во всём разобраться. Но они же сейчас готовятся к войне. А что, если они её напугают? Вдруг это приведёт к большему количеству жертв? Что, если…
Она не договорила. Дриада решительно схватила горничную за руку, потянула на себя, а затем уверенно прижала к своей большой мягкой уютной тёплой груди, да зарылась пальчиками в волосы остроносой попаданки.
Тревога ещё разок топнула ножкой где-то в районе висков, а затем послушно отступила.
Илега закрыла глаза.
Да… похоже, она и правда слишком старательно копирует госпожу. Та тоже понятия не имела, когда нужно остановиться и отдохнуть.
Глава 11. У нас не курят
Острый носик миловидной горничной учуял нечто, чему в храме было не место.
Дым! Табачный дым!
И где?! У самых дверей в покои дриады! Вот стоило только переступить порог! Всего одна створка отделяла Сирену от этого мерзкого запаха! Да, створка конечно тяжёлая, массивная, бронированная. Но всего одна!
И почему никто с этим ничего не делает?!
Полная праведного гнева, девушка решительно постучала каблучками в сторону причины этой оказии, время от времени останавливаясь для того, чтобы принюхаться и уточнить направление движения.
Благо, поиски не продлились долго. Источник неприятного запаха оказался буквально за углом.
Долговязый пожилой мужчина. Он состарился крайне неравномерно. Волосы и брови уже окрасились в пепел, на лице и руках красовались отметины времени в виде морщин. Однако впечатления немощности старик не производил. Его движения были лёгкими, пружинистыми. Как у двадцатилетки, которому гримёры прибавили шесть или семь декад.
Весь его образ буквально соткан из противоречий. Взять хоть одежду. Серо-коричневый свитер крупной вязки с жёлтым оленем? Потёртые джинсы, снизу покрытые густым слоем грязи, словно бы старику пришлось добираться до храма через болота, которых под Ковачем отродясь и не было? Разве это подходящий наряд для одного из самых могущественных и влиятельных людей в истории Богемии?
Разве так должен одеваться бывший ректор самого Университета Смерти Магии? Разве подобный наряд подходит для отца форгерийской компьютеризации?
“Да!” уверенно ответил многие лета назад Руфус Маллой, после чего начал заявляться в таком виде на всевозможные официальные мероприятия.
Компанию ему составляла старательно морщащая носик, но не решающаяся перечить деду Гиацинт Маллой. В противовес известному на весь мир родственнику сия некромагичка-первокурсница выглядела именно так, как полагалось человеку её статуса. Это и идеально гладкая кожа лица, делающая его похожим на кукольное. И густые пышные золотистые волосы. И дорогое платье. Даром, что не вечернее, но всё равно излишне пышное. Ну и, конечно же, верная камеристка, ожидавшая чуть в стороне, когда же госпоже потребуется помощь прислуги.
Узрев такую картину, Илега тотчас же решительно выхватила сигарету изо рта старого некромага, забычковала её о бетонную стену да бросила в мусорку: благо мужчина догадался начать смолить близь ведра.
— Пан Маллой! Что вы себе позволяете?! Курить в присутствии женщин?! — строго пригрозила ему пальцем русовласая горничная.
Тот ничуть не смутившись достал из кармана пачку и ловким движением выхватил из неё губами следующую сигаретку.
— На себя посмотри, пигалица. Тебя не учили не лезть к шляхте с непрошенными советами?
— Вы уже не шляхта, пан Маллой. С того дня, как отказались от всех наследственных прав и отправились на Антарктиду. С юридической точки зрения вы сейчас по статусу даже ниже меня. Я-то хоть гражданка Богемии. Не говоря о том, что я — любимая камеристка Лешей!
Едва лишь начал тлеть табак, едва только старик успел сделать первую затяжку, как строгая остроносая попаданка вновь повторила свой манёвр с отправкой сигареты в мусорное ведро.
— А она шарит, — кивнул внучке в сторону Илеги пан Маллой.
— Она не за красивые глаза должность при храме занимает, — улыбнулась Гиацинт. — Вон, сегодня днём с боем дриаду из лап Ганнибала вырвала.
Русовласка навострила ушки.
— Всё же, Ганнибала? Нападающих уже допросили?
— Давно уже, — кивнула дворянка. — Да, это снова наш карфагенянин. Ни слова о Перловке.
Чиркнул о кремень высекающий искру механизм да зашипело пламя: это старик в очередной раз подпалил кончик сигаретки, заставляя Илегу в снова в рамках борьбы с курением пополнить ведро затушенной о стену никотиновой палочкой.
Слава Лешей, в этом коридоре в ближайшее время пройдёт ремонт и все поверхности окажутся обновлены, иначе пришлось бы придумывать иной способ бычковать окурки. Менее удобный.
Пан Маллой проводил очередную сигарету скучающим взглядом, но высказаться решил, всё же, на тему проблем менее актуальных в данную секунду, но более глобальных:
— Даже занятно, что Перловка сейчас молчит. Ни слуху, ни духу. Думаю, она не покажется до тех пор, пока Лешая не проснётся.
В четвёртый раз рука горничной двигалась словно бы сама по себе. Без минимального приложения сознательных усилий со стороны хозяйки она вновь лишила некромага возможности наполнить лёгкие дымом.
— Почему вы так решили, пан Маллой?
— Единство и борьба противоположностей. У Перловки и Лешей, всё-таки, одна душа… если можно так назвать тот конструкт, что присосался к юным девичьим телам, даруя им божественную силу.
Пятый раз во рту некромага оказалась зажжённая сигарета. И в пятый раз она перекочевала оттуда в ведро.
— Не слишком ли смелое заявление? — поинтересовалась горничная, уже и внимания не обращая на судьбу очередной никотиновой палочки. — Вы же не успели познакомиться ни с Лешей, ни с Перловкой.
— Успел. Заочно. Когда читал личные дела обеих. Скажи, разве тебе не показалось, что до сего момента абсолютно вся деятельность тёмной стороны богини была направлена на то, чтобы выдавить эмоцию из светлой? — черкнул он зажигалкой.