Даркен беспокоился. Нервничал. Он был не уверен в себе. Это нужно держать в голове, подбирая аргументы против принудительной побудки Брони через оживление и обнуление всех достижений божественного сна.
Илега задумчиво потёрла безымянный палец. Она была настолько глубоко погружена в свои мысли, в десятый раз перебирая все возможные возражения пана Маллоя, что не сразу поняла, о чём говорит Гиацинт:
— Я смотрю, вы решили вне очереди перст поместить на хранение?
— А? — рассеянно переспросила горничная.
Юная некромагичка взглядом указала на большой палец собеседницы, скользящий подушечкой по первой фаланге безымянного.
— Многие так пытаются разогреть плоть после того, как им отхватят старый перст и нарастят новый. Это очень характерный жест. Я от него долго отучалась: шляхте не положено подавать вида в подобных ситуациях. В любом случае, решение правильное: надо сохранить память о двух удачных боях, не так ли?
Илега поморщилась и тряхнула кистью, словно бы таким образом можно было сбросить неприятное ощущение. Это даже вроде бы помогло.
— Просто фантомное. Мне по графику сегодня вечером пальчик сдавать. Вот он и это… зудит. Окромя того, я недавно алхимозой объедалась. Но вы, судя по всему, об этом уже знаете.
— Мне положено, — Гиацинт улыбнулась, но улыбка на её губах быстро померкла. Во взгляде появилась задумчивость. — Но неприятно. Я чуть было не сделала неверные выводы. Здесь и сейчас оно бы не не стоило ничего, но в иной ситуации цена ошибки могла бы оказаться выше.
Илега попыталась ободрить дворянку.
— Не дают покоя лавры великого детектива пана Аджея?
Слечна Маллой покачала головой.
— Да не в этом дело… кстати, забавно: было время, когда я считала, что он использует не дедуктивный метод, а детективный. Детектив же!
— Я тоже, — рассмеялась Илега. — Мне, кстати, в какой-то момент стало стыдно об этом рассказывать. Я ведь попаданка, а ошибку совершала, как самый обыкновенный ребёнок.
Лик Гиа слегка посветлел. Мысли об ошибке обидной отошли на второй план, уступая мыслям об ошибке забавной.
— Так и я — попаданка. Но в моём старом мире само понятие дедукции если и встречалось, то я не касалась его никогда. Да и язык, понятное дело, был другой. А пан Аджей — это один из первых героев подобного плана, которых показывают детям, независимо от того, развиваются ли они с нуля или уже имели опыт прошлой жизни.
Илега поспешила одобрительно покивать.
— Ага-ага. Тем более, что у доктора Дуракла и других злодеев характер проявлялся или в говорящих именах или в профессии. А процессор Мориарти?
— Именно! — согласилась с ней юная некромагичка. — Он же буквально процессор, хотя серий семь скрывался под личиной человека…
Так они и проехали остаток пути, ностальгируя по детским мультикам и передачам, по которым в своё время они изучали устройство Форгерии и её язык. Ну и сюжетами которых, чего греха таить, наслаждались. Ведь зачастую многие взрослые бегут от наивных детских развлечений просто потому, что боятся злых языков и кривотолков, а не из-за того, что эти самые развлечения на самом деле не достойны их внимания.
Глава 22. Это моя арка!
Всё же, это было очень предусмотрительно: заручиться поддержкой сестры Даркена. Иначе Илега рисковала бы попросту не попасть на приём к молодому пану Маллою. Да, русовласая горничная имела достаточно высокий статус в храме, но одного его уже не хватало, чтобы предстать пред серыми очами наследника рода в сроки, которые бы устроили девушку. Не настолько на короткой ноге она была с главой ковена рыцарей плюшевого енота Тимки, ой не настолько.
Конечно, ещё оставалась возможность вызвонить Пуфю и попросить его помощи, но жених вполне мог начать ерепениться. Гало уж больно доверял Даркену в решении стратегических вопросов, да и вообще, за последние два дня Илега доставила возлюбленному много хлопот. Стоило выждать немного времени, прежде чем снова пытаться занять местечко на шее и свешивать ножки.
А раз имеется альтернатива, так отчего бы ей не воспользоваться?
Надо сказать, молодой пан Маллой уместно смотрелся в кабинете отца. И пусть юный некромаг предпочитал одеваться в молодёжном стиле, следил за веяниями современной моды и зачастую вёл себя расхлябанно, в этом просторном помещении, обставленном старинной мебелью и украшенным множеством обрамлённых толстыми изящными рамками портретов он не казался чужеродным элементом. Сказывалась, всё же, дворянская выправка, которую не скрыть ни под джинсой, ни под худи с изображением какого-то рок-коллектива сорокалетней давности на груди.
Когда Илега и Гиацинт зашли в кабинет, Даркен с самым сосредоточенным видом что-то просматривал сразу на двух мониторах, активно елозя мышкой и время от времени клацая левой клавишей. В паре метров от него, на угловом диванчике, развалился Гало, привычно жующий гирос. Глазки горничной сумели углядеть за широкой кистью возлюбленного кусочек упаковки, позволяющий предположить острую вариацию этого блюда.
Пуфя и его невеста обменялись молчаливым приветствием. Просто улыбка и кивок. Не больше. Не стоило отвлекать пана Маллоя от работы. Тем более, что даже его сестра не решилась лезть к братику и теперь молча стояла перед столом, скромно сложив ручки на подоле платья.
Ждать пришлось ещё где-то две минуты, пока Даркен наконец не вынырнул из глубин мониторов и не потянулся за банкой энергетика. Илега не думала, что некромагу и правда требовалось взбодриться. Скорей, он пил эту гадость ради вкуса. У дворянства имелись более эффективные методы борьбы с сонливостью. Как, впрочем, и с любым вредом здоровью от потребляемой дряни.
— Никогда не думал, что мне придётся заключать контракты с фашистами. Но, курва, отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Гало хмыкнул.
— Если внутри Македонии будут крупные предприниматели, не заинтересованные в вооружённом противостоянии с Богемией по причине потери выгодного торгового партнёра, это может дать нам люфт времени. А такими вещами не следует пренебрегать, — громила указал надкушенным гиросом на гостей. — К тебе пришли, если ты не заметил.
— Заметил, — вздохнул глава ковена, а затем перевёл взгляд на сестру. — Итак, мося ты хитрая, чего хочу?
Гиа насупилась.
— Почему сразу “хитрая”? Почему сразу “хочу”?
— Потому что я тебя всю твою форгерийскую жизнь знаю, — усмехнулся Даркен. — Ты такая тихая потому, что желаешь чего-то, в получении чего совсем-совсем не уверена. Так чего хочу?
Гиа легонько улыбнулась, а затем осторожно подошла к брату. Шаг был своеобразный. Правая ножка вперёд. Затем левую приставить. После левую вперёд, выждать секунду и приставить правую. Было в этом что-то кошачье.
Юная некромагичка тянула время. Она не говорила, чего хочет, пока не смогла прильнуть к плечу брата и шепнуть тому на ушко.
Тот не изменился в лице. Молча выслушал. Опустил подбородок, негромко хмыкнул, и лишь затем дал ответ:
— Нет.
Гиа вспыхнула, отшатнулась и от души ударила основанием кулачка по плечу молодого человека.
— Что означает это грубое “нет”, Дарк?!
– “Нет” означает, что я не буду отказываться от восстановления Брони Глашек из резервной копии, — спокойно, ровным голосом, с ясной расстановкой акцентов, ответил глава ковена. — И это моё решение, как исполняющего обязанности ректора УСиМ и старшего из оставшихся в Богемии представителей рода Маллой, не считая деда, в силу антарктического гражданства не имеющего права претендовать на эту роль.
— Но ведь Броня выкарабкается! — уверенно и возмущённо воскликнула Гиацинт. — Она просто не видит смысла в пробуждении, вот и всё!
— Зато я вижу смысл в её пробуждении, — небрежно парировал Даркен.