— Какой ужас, — вскинула брови горничная. — И… на кою Лешую он это сделал? Дворянам же нет смысла беспокоиться насчёт смерти.
На этот вопрос ответила уже Жаки, аккурат в этот момент добравшаяся до раковины.
— Если бы только смерти… маньчжурцы — те ещё звери. Для них устроить инсталляцию в стиле Стенающей Рощи — вопрос исключительно фантазии и времени. Они перерабатывают военнопленных в высоконасыщенный прах, невзирая на благородство и выгодность выкупа.
Ая хмыкнула.
— Это часть их внешней политики. Маньчжурия делает всё, чтобы с ней не хотели связываться. Благо, негативные последствия легко нивелируются тем фактом, что эти ребята — локальный гегемон. Даже близость России их не сильно беспокоит, ведь Медведь обращён к ним ленивым жирным неповоротливым задом. В их действиях есть логика…
Жаклин выключила воду и приняла полотенце из рук бледной служанки, которой последние минуты приходилось наблюдать за напряжённой сценой противостояния некромагов и мысленно молиться, чтобы те не додумались начать перебрасываться проклятиями.
— Ну, да… логика есть… и пример Елецкого показывает, что метод очень даже рабочий. И хотя я могу понять поступок Олега, я не могу его одобрить. Это не лояльно по отношению к семье. Это не лояльно по отношению к государю. Это не лояльно по отношению к стране. И этого типа ещё и допустили до общения с принцем…
— Наверное на то есть причины, — примиряюще подняла руки Илега. — Мне кажется, что сбежать из страны, накануне войны, когда наиболее активна тайная канцелярия, прихватив с собой нестыдную сумму денег, не так-то легко. Не удивлюсь, если он был вхож в эти круги ещё до своего побега.
Горничная обернулась к Айярре и тепло улыбнулась.
— И спасибо вам за это представление с королевой.
Ая задумчиво склонила голову набок… посмотрела на русовласку пару секунд, а затем вновь выписала ей оплеуху.
— Ай-я!!! — взвизгнула Илега, тотчас же хватаясь за ушибленное место. — За что?!
— Это чтобы у тебя на чердаке всё утряслось и освободило место для новых знаний, — ответила неформалка. — Потому что я тогда не устраивала спектакль. Я и правда так считаю.
Жаки кивнула, не отвлекаясь от вытирания ручек насухо.
— Цени это. Айярра не привыкла бросаться словами на ветер.
Глава 25. Касанэ
Олег Елецкий являлся человеком, озабоченным в первую очередь собственным благополучием.
Не то, чтобы подобный вывод было сложно сделать, опираясь на информацию о его побеге из Российской Империи, просто Илега предпочитала пить знания более, чем из одного источника. Так Броня Глашек завещала. Да и в конце концов, тот, кто скажет, что среди дворян не принято оговаривать друг друга или распускать слухи с целью подмочить репутацию потенциального противника, либо излишне наивен и романтичен, либо циничнейший из лжецов.
Илега, а, точнее, её госпожа, уже бывала по ту сторону сплетен. Лешей приписывали избыточную похотливость. Дескать, она целенаправленно собирает себе гарем для массовых лесбооргий. Эх, если бы. На самом ведь деле всё наоборот. Броня Глашек проявляла преступно мало внимания этой стороне жизни. По сути, практически всегда инициатива шла со стороны любовниц богини. Причём часть из них привлекли именно те самые слухи.
Да-да-да. Зачастую девочки сами вешались на шею Лешей. Кто желая купить своим телом преференций для себя и семьи. Кто пытался таким образом втереться в доверие госпоже и привязать её к себе. А кого просто привлекал сам образ слечны Глашек. Холодная, рассудительная, решительная и, что немаловажно, могущественная.
В то время, как сама Бронька до сих пор испытывала неловкость в общении со своим… “гаремом”. Она явно ощущала себя слоном в посудной лавке, из-за чего опасалась лишний раз пошевелиться, а то и вовсе задерживала дыхание. Фигурально выражаясь.
Другой вопрос, что немногим было дано это увидеть за маской, коию Лешая носила по жизни, снимая лишь изредка.
А что Олег Елецкий? А его тоже оговорили.
Нет, с такого, как он, вполне станется бросить и страну, и семью. Тут вряд ли лгут. Но трусость ли тому причиной? Сильно вряд ли.
Илега хорошо разбиралась в людях. И она не видела в этом рослом брюнете, в его чертах лица, взгляде и манере держаться желтушного оттенка слабосердия. Пан Елецкий был человеком уверенном в себе, а что смотрел он на мир сквозь задумчивый прищур, так то скорей из-за привычки заранее подмечать возможности и опасности. Именно по этой причине принц и приставил его к команде рыцарей плюшевого енота Тимки.
Именно потому Россия лишилась подобного кадра.
Просто Елецкий осознавал, что при Лотарингских ему будет уютней и теплей, чем при Романовых. И бежал он от войны не потому, что боялся боли, — хотя этот аспект тоже оказывал некоторое влияние на решение — а по причине тотальной бесперспективности участия в подобной мясорубке. Выслужиться в условиях заведомо проигрышного конфликта — сложно, вплоть до невозможности. А вот помочь богемийской разведке — совсем другое дело.
Точно! Разведке! Илега была практически уверена, что без тайной канцелярии тут не обошлось. Иначе как так получилось, что этот “прощелыга” не просто “получил доступ к общению с принцем”, но и пользуется столь высоким доверием, что именно на его плечи возлагается принятие решений, способных определить судьбу Праги в ближайшие месяцы.
Уж не оттого ли, что упомянутый прощелыга был на короткой ноге с Франтишеком Лотарингским? Дядей нынешнего короля и главой той самой разведки?
Ой, как неудобно получилось с жёнушкой пана Елецкого!
К сожалению до женской части отряда “театр” информация о роли русского перебежчика была донесена с опозданием. Потому что “как только, так сразу” об этом сообщили Пуфе, как главному “тамаде” мероприятия. Да и в целом, чьи ещё плечи были столь же могущественны, как не плечи Гало, чтобы возложить на них ответственность по переговорам с уполномоченным лицом Лотарингских?
Впрочем, произошедший в уборной казус не то, чтобы сильно влиял на события сегодняшнего вечера. Как было уже сказано выше, Елецкого в первую очередь волновало его собственное благополучие. Личные обидки супруги в подобной ситуации имели не самую высокую значимость.
Именно такие выводы сделала Илега по итогам последних десяти минут наблюдения за общением некромагов.
Первый звонок, призывающий зрителей уже потихоньку перебираться в актовый зал, ещё не прозвучал, а потому многие из них предпочитали убивать время, например в музее при театре, где можно было увидеть манекены, изображающие знаковые сцены из знаменитейших постановок.
У одной из таких и остановились Гало с Олегом.
— Обожаю эту пьесу, — поделился с окружающими пан Елецкий, прислонясь к стене по правую сторону от витрины.
Илега неспешно подошла к стеклу. Там, по ту сторону прозрачной четвёртой стены два женских манекена, один в пышном старомодном платье, а другой — в современных джинсиках и толстовке, слились в поцелуе. Особую пикантность этому действу придавала размазанная по лицам обеих фемин помада. Причём настолько яркая, что, казалось, будто бы именно она являлась главной героиней этой истории, а не кто-то из девушек.
Гало понимающе кивнул. Немногословность громилы не давала понять, что именно он понял и чему поддакнул. Но тут оно было, пожалуй, к лучшему. Елецкий специально выбрал сложный материал, чтобы… проверить что-то?
Илега сомневалась, что в столь ответственный момент русский был склонен вести пространные беседы ни о чём без какой-либо цели. Но что получится выяснить, размышляя о культуре? Какое оно имеет отношение к актуальным проблемам? И как могло помочь пану Елецкому понять степень полезности данного рискованного мероприятия для собственного положения при дворе?
Горничная поймала на себе изучающий взгляд перебежчика. Хитрый задумчивый прищур.
Подвох.
И именно осознание этого подвоха помогло Илеге вникнуть, чего же от неё ожидают.