Глупость.
Чапыжке было страшно. Страх передавался мухам, которые начали ползать по стенам кругами.
Наконец, она решилась спросить.
— Но что тогда делает меня дриадой?
— Тот факт, что произошедшее тебя не сломало, а только погнуло. А ещё… — богиня пожала плечами. — На самом деле, за этим стоит просто моё иррациональное желание. Я могла бы его объяснить, но не думаю, что тебе понравится слушать подробный разбор моих комплексов.
Чапыжка устало опустила голову. Хоровод членистоногих остановился.
— Значит, во мне нет абсолютно ничего особенного?
— Я этого не говорила. Если бы в тебе не было ничего особенного, мы бы, пожалуй, с тобой не говорили. И не оттого, что я бы побрезговала, а потому что ты, скорей всего, оказалась бы неспособна к диалогу. Твой рассудок потрескался, но сохранился в достаточно работоспособном состоянии. Ты можешь собой гордиться.
Всё же, они очень похожи. Обе Леших. Светлая и тёмная. Перловка тоже объясняла свои поступки, упирая на их разумность. И тоже отлично осознавала, что именно из того, что она делает, является просто “иррациональный порывом”. Словно бы каждая из них полагала мир всего лишь механизмом, который надо переделать, а в случае невозможности изменить тот или иной аспект, просто приспособиться к условиям.
Чапыжка приспособилась к тому, чтобы стать живым ульем.
Теперь ей предстояло приспособиться к статусу дочери Лешей.
Девочка медленно покачала головой.
— Нет. Я останусь. Останусь той, кем я являюсь сейчас. Иначе… иначе окажется, что я зря приспосабливалась. Зря привыкала ко вкусу жёванных мух. Зря училась ими управлять.
Вельзевула вскочила на ноги, вытянула кулачки вдоль тела и зажмурилась.
— Я ведь училась ими управлять, мама! Я хотела, чтобы ты увидела это! Чтобы ты оценила! Чтобы сказала, что ты мной гордишься! Я хотела, чтобы меня похвалили! На самом деле! За что-то, в чём я стала лучше! За что-то, делающее меня особенной!
Тишина. Нарушаемая лишь редким негромким жужжанием мух, да тихим потрескиванием чего-то внутри консольки. Быть может крутился какой механизм, а может — зажаривалась заснувшая на электросхемах членистоногая мразь.
Наконец, Чапыжка услышала голос богини.
— Илега, помнишь того некромага из “кукольного домика”?
— Да, любимая, — подобострастно ответила горничная.
— Его уже оживили?
— Нет ещё, — покачала та русой головёшкой. — Мы не успели ещё даже кукол восстановить. Лекари все заняты… могу послать за каким-нибудь осуждённым. Но думаю, для демонстрации сгодятся мыши.
Ровнёхонько после последнего предложения из декольте богини выскользнула морда змеи. Рептилия выглядела умеренно заинтересованной, а потому… даже какой-то не страшной.
Лешая мягко провела ладонью по голове и незаметно переходящей в спину шее зверюги, не особо обращая, впрочем, на питомицу внимания.
— У Рои от подобных предложений инфаркт случится. Не хватало мне ещё откачивать бедняжку. Вот скажи, тебе бы понравилось, если бы мы в твою мороженку начали тараканов пихать?
— Фу-у-у, — скривилась горничная под тихий смех тёти Ёлко и громкий — камеристок Вельзевулы.
— Вот именно, — подняла палец богиня. — Придётся обойтись без этого. Ладно… Чапыжка, пусть мухи начнут кусать меня. Потом отзови.
— Эм… — растерялась девочка. — Я не могу.
— Да не бойся, яжнекромаг.
— Да не в этом… в смысле, не только в этом дело, — смущённо потупила взгляд Вельзевула. — У меня всё на эмоциях завязано. Мне надо разозлиться… ну… тип…
— Намёк понят, — многозначительно сказала Лешая, а затем вероломно напала на Чапыжку и начала нещадно щекотать.
Было почему-то очень и очень весело. Словно бы дриаде на самом деле удалось забыть о всех своих сомнениях, заботах и поводах для беспокойства. Будто бы она и правда поверила, что эта “мама” окажется лучше всех предыдущих.
Девочке не хотелось, чтобы этот день когда-нибудь сменился другим. Тем, после которого останется только тяжело вздохнуть и пробормотать себе под нос очередное “я так и думала”.
Бонус. Скажи “ара-ара”
Ожидание было тягостным.
Нет, Мария ничуть не сомневалась в том, что Броня Глашек разительно отличается от своей тёмной версии. В конце концов, о королеве многое можно сказать по её свите. А свита у Лешей производила впечатление исключительно приятное. Чего стоила одна только Илега, которая, не имея никаких магических способностей, была готова лезть в пасть льву ради совершенно незнакомых ей людей. И ведь Марии уже довелось увидеть, как единожды эта пасть захлопнулась. А сколько раз подобное произошло до того момента или после?
Но горничная не унывала. У неё мозги по асфальту растеклись, а она полежала немножко, подлечилась, да вновь шуршать по делам. Будто бы в её жизни ничего особенного и не произошло. Ходит, всем клички раздаёт. Марии вон, досталось прозвище “Сирена”.
А той, кто загонял её, словно дикого зверя, — “Княжна”.
Присутствие последней где-то здесь, в храме, конечно нервировало. Но нужно уметь доверять. И легко довериться таким людям, как Илега. Приятным, добрым, рискующим собой ради других. Куда сложней довериться таким, как Княжна.
Но если эта маленькая неунывающая горничная сумела, значит и Мария справится.
Но всё равно было волнительно. Встреча с живым божеством. Как бы тут не опростоволоситься?
Пани Вейлис — ещё одна приятная женщина из числа служительниц храма — помогла подготовить одеяния ко встрече. Из общения с этой дамой Сирена поняла, что той, кого прозвали дриадой, можно запрашивать всё, что угодно. Хоть личное присутствие кого-нибудь из именитых дизайнеров для индивидуального пошива платья. Но Мария попросту не могла себе позволить настолько наглеть, а потому обошлась заказом поскромней, да визитом специалистки из салона красоты, которая привела в порядок ноготочки, поправила причёску, придала волосам пышности да нанесла естественный макияж. Всё инструментами, без какой-либо дорогущей некромагии.
Сирене очень не хотелось подвести Илегу.
Но теперь оставалось лишь ждать.
Девушка вдруг вспомнила, что она, оказывается, смотрит кино. Вот только из-за погруженности в свои мысли и переживания, как-то упустила кусок сюжета. Пришлось отматывать назад. Недостаточно. Недостаточно. Это уже слишком. А вот это… вроде бы знакомо, но как-то совсем не запомнилось.
В итоге Мария закрыла глаза, плотно сжала губы и откинулась на подушки, отложив планшетик в сторону. Какой смысл смотреть фильм, если ты не следишь за ходом истории?
Так девушка пролежала минут пять, наверное, пока наконец не услышала скрежет металла, сигнализирующий об открытии двери.
Сирена тотчас же приободрилась, спрыгнула с диванчика, оправила платье и встала скромненько, но дружелюбно улыбаясь. Всё нутро сжималось в сладостном предвкушении. И было немножко страшно. В конце концов, девушке же предстояла встреча с кем-то настолько величественным.
Личная.
Броня Глашек пришла одна. В смысле, Мария увидела за плечом богини тех же Илегу и пани Вейлис, но те предпочли остаться снаружи, а вот порог переступила только лишь Лешая, предварительно оставив прислужницам свою змеюку.
Внешность, жесты и походка гостьи тотчас же напомнили девушке принцессу. Сирена пару раз в жизни видела слечну Лотарингскую лично, а потому могла сказать громко и уверенно: имелось у них с богиней кое-что общее. Пожалуй, что манера держаться. Они обе были разом и полны достоинства, и не высокомерны. Какая-то простота отношения к жизни, признание в окружающих пусть людей не равных, но достойных.
— Привет, я Броня, работаю местной богиней, — легко и непринуждённо поприветствовала дриаду гостья. — А как зовут тебя?
Мария приветственно улыбнулась, поклонилась, но, услышав вопрос, растерялась. Неужели Лешую не оповестили?
Девушка только секунды через три вспомнила, где оставила свой планшет, и уже было потянулась за девайсом, как длинное извилистое зелёное щупальце опередило её. Как оказалось, это богиня вырастила его из основания ладони, чтобы помешать Сирене коснуться своего главного средства коммуникации.