— Когда мы сражались с пиратами, я применяла мои снадобья, — поправила его Розторн. — Я прочищала раны, и забинтовывала их. Я не вливала дополнительную силу в свои лекарства, поскольку она могла мне ещё понадобится для шипов на берегу. Парахан прав. Мы по большей части не сможем сразу и сражаться, и лечить, только не когда столкнёмся с настоящими армиями. На пути сюда мы ничего такого не делали.
— А выбирать можно? — спросил Браяр.
— Конечно, — ответила она. — Кроме того, я уверена, что Генерал Сэруго предпочтёт, чтобы мы использовали наши способности в роли боевых магов. Их в этой армии маловато.
— Хотя вы вообще-то не совсем боевые маги, — заметила Суда.
Розторн тихо засмеялась:
— Мы — вообще не те, кого призывают генералы, когда хотят боевых магов. Мы не можем метать огонь, мы не можем ничего взрывать, и мы не можем разом послать в воздух сотню камней из катапульт.
— Эй! — оскорблённо сказал Браяр. — Мы можем делать кое-что и получше!
— О, типичный мужчина, — сказала Суда, закатывая глаза. Ривердэнсер засмеялась, когда переводчица передала ей смысл слов принцессы.
— Мы можем, — настаивал Браяр, улыбаясь. — Мы можем мгновенно разместить акры шипастых лоз среди врага. Мы можем попросить травы спутать ноги солдатам и лошадям. Мы можем сделать их древесину бесполезной для них. Вот увидите!
— Они увидят, — согласилась Розторн. — И у меня есть ещё несколько других идей. Большая часть храмовых магов и шаманов — лекари, и они могут пользоваться нашими снадобьями. Мы поможем в палатках, по мере возможности, но когда придёт время армий, мы — боевые маги. — Она встала, и ушла прочь, в темноту.
Браяр вернулся в их палатку, чтобы убедиться, что его броня была в порядке, и что у него было готово достаточно семенных шариков на следующий день, потом проверил и снаряжение Розторн тоже. Когда он начал зевать, Браяр пошёл в последний раз посетить уборную.
Возвращаясь обратно в кровать, Браяр увидел Розторн и Парахана, о чём-то беседовавших в тени рядом с палатками обоза. Они стояли близко друг к другу — очень близко. Он прищурился, пытаясь получше увидеть, что между ними происходило. Что-то в их позах сказало ему, что они не будут рады вмешательству посторонних. А потом Парахан положил ладонь на бедро Розторн.
Браяр отвернулся, и поспешно зашёл в свою палатку. Он знал, что иногда Розторн спала с кем-то помимо Ларк. Она знал, что Ларк знала о том, что Розторн иногда спала с кем-то помимо неё. После их отъезда из Спирального Круга Розторн делала это дважды. Браяр просто не был уверен, как он к этому относится. Сейчас он впервые на самом деле знал одного из этих людей ещё до того, как что-то произошло.
«А чего я удивляюсь?» — гадал он, стягивая с себя сапоги. «Они вились вокруг друг друга с тех пор, как мы встретились у границы. И это — Парахан. Будь я дамо́хи, я бы и сам засматривался на Парахана».
«Меня что, беспокоит, что она решит остаться здесь? Потому что она не останется. Здешние растения она любит не так, как те, что растут дома; императора она ненавидит; в Гьонг-ши деревьев совсем недостаточно, и я не думаю, что она когда-нибудь бросит Ларк».
Он всё ещё пытался разобраться в своих чувствах, когда заснул.
К тому времени, как она покинула палатку Парахана на рассвете, Розторн чувствовала себя более нормальной, по сравнению с тем, как она чувствовала себя уже какое-то время. От потери Эвви у неё всё ещё ныло в сердце, но в целом Розторн ощущала себя так, будто её тело снова стало принадлежать ей, и не является марионеткой, двигающейся по указаниям Сокровищ и жрецов Запечатанного Глаза. Впервые, с Параханом, она не слышала тихого шёпота, не оставлявшего её разум с тех пор, как она взяла Сокровища.
Парахан, как любовник, тоже полностью оправдал все её надежды в его отношении — он был весёлым и заботливым, внимательным, но не давящим на неё. Повезёт же его королеве, кого бы он на эту роль однажды ни выбрал. Розторн вознесла молитву Миле Полей и Зерна, чтобы он нашёл кого-то, кто оценит его по достоинству.
Они намеренно всю ночь не говорили о войне. Теперь Розторн снова осознала её присутствие, пока здоровалась со своими друзьями в лагере. Все уже встали, и готовились выдвигаться, укладывая палатки и грузя обозных животных и повозки. Браяр, наверное, ушёл на завтрак, решила она, когда вошла в их палатку. Его экипировка уже была готова. Не упакованной остались лишь его и её броня. Её вещи, конечно, были нетронуты с тех пор, как она прошлой ночью сложила их в палатке.