Она пошарила рукой, и передала ему желаемое, не отрывая лица от коленей. Браяр повозился с застёжками.
— Смотри сюда. Смотри, что было у одного янджингского кака, когда наши друзья напали на их лагерь!
Он вытащил её каменный алфавит. Поскольку она всё ещё сидела, согнувшись, он положил скатанный свёрток на её облачённые в тапки ступни.
Эвви разжала колени, чтобы взглянуть. Потом она прошептала:
— Нет…
— Да, — сказал Браяр.
Она развела колени в горизонтальное положение, и протянула руку к тяжёлому тряпичному свёртку. Её пальцы дрожали, когда она распускала удерживавшие его свёрнутым завязки. В ткани было более двадцати шести[3] кармашков, поскольку у ямши, обсидиана, нефрита, сапфира, лунного камня, опала и кварца было много разновидностей. Эвви гладила каждый образец со слезами на щеках.
— Эвумэймэй? — спросил Луво. — Почему у тебя по лицу текут ручьи?
— Она получила назад свой алфавит, — ответил Браяр вместо Эвви, которая была слишком не в себе, чтобы говорить.
Потом ему пришлось объяснить, что такое алфавит, и что такое письменность. К тому времени, как он закончил с объяснениями, Эвви перестала плакать, а армия достигла обнесённого стеной города Мелонама.
Они немного подождали на солнце, прежде чем Джимут проехал обратно, чтобы найти их.
— Они хотят оставить раненных здесь, и двигаться дальше, — сказал он Браяру. — Розторн сказала, чтобы я дал тебе вот это. — Он передал ему маленький пузырёк.
Браяр узнал снадобье сразу, как только учуял его запах. Это было одно из зелий быстрого заживления, которое они использовали лишь в отчаянном положении.
«Если они собираются оставить меня здесь вместе с остальным раненными, то положение действительно отчаянное», — подумал он. «А я не хочу, чтобы меня оставляли!»
Не давая себе времени на то, чтобы струсить — эти снадобья редко применялись не без причины, — Браяр вскрыл восковую печать, выдернул пробку, и проглотил содержимое пузырька. Какое-то время он ничего не чувствовал. Затем пламя пророкотало вверх по его глотке, и подожгло его зубы, зык, глаза и нос. Она запихнул руку в рот, чтобы не заорать, и заставил себя смотреть на стены Мелонама. Это было ошибкой. Каменные стены были расписаны четырёхглавыми оранжевыми богами с кабаньими клыками. В руках они держали копья с челюстями на наконечниках. Глядя на Браяра, они высунули свои языки, и помахали своим оружием.
Браяр прикрыл глаза свободной рукой.
— Браяр? — спросил Луво. — Почему эти боги равнин машут тебе?
— Я не знаю, о чём ты говоришь, — пробормотал Браяр. Потом он осознал, что именно произнёс булыжник. Он убрал руку со своих слезящихся глаз, и уставился на Луво, моргая: — Ты их видишь? Ты видишь, как они двигаются?
— А с чего бы мне не видеть богов? — осведомился Луво. Если Эвви и слышала их разговор, то не подала виду. Она перебралась в заднюю часть повозки, где сидела со своим алфавитом. Она вытаскивала каждый камень из отведённого для него кармашка, и прижимала его сначала к губам, затем ко лбу, прежде чем положить обратно.
— Я думал, что мне это просто мерещится, — пробормотал Браяр. Потом ему пришлось объяснять, что значит «мерещиться», хотя он не был уверен, что ему в конце концов удалось правильно передать смысл.
— Боги слишком важны, чтобы оставлять их на волю мяс… людского воображения, — сделал наблюдение Луво. — Эти изображения — дверь в дома местных богов. Они почему-то думают, что ты можешь их видеть, поэтому они тебя дразнят.
— Ну, я понял, что дразнят, — признал Браяр. — Что это за слово, которое ты всё время говоришь, и поправляешься? Мяс… что? Это оскорбление? Наверное, да, иначе ты не стал бы заменять его на «люди».
— Раньше я думал о зверях, птицах, насекомых и людях как о «мясных существах», — терпеливо объяснил Луво. — Эвумэймэй это расстраивает. Она попросила меня использовать слово «люди» для тех из вас, кто позволяет пропадать двум своим конечностям, перенося весь свой вес на оставшиеся две.
Браяр вздохнул, вопреки боли в горле:
— Мы не позволяем пропадать тому, что делаем руками. Ты думаешь, те твои оранжевые боги были бы такими яркими, если бы художники не обновляли им цвета время от времени? Это люди, которые распространяют цвет на концах инструментов в виде маленьких палочек, которые они держат в руках, — поспешно сказал он, прежде чем Луво успело спросить, что такое «художник». — Мы не могли бы сражаться с солдатами императора, если бы у нас не было руки и оружия, которое мы ими сделали.
— Но и он бы не смог сражаться с вами, — сказал Луво.